Главное, что создает ученый - гуманитарий - это научный текст в виде книги, статьи, заметки или рецензии.

Кавказ в геополитическом измерении

В геополитическом отношении Северный Кавказ - одна из наиболее проблемных и уязвимых частей Российской Федерации. За время после окончания в 1996 г. военного конфликта в Чечне положение здесь стало более сложным, а перспективы - менее определенными. Именно на этом направлении РФ сталкивается сегодня и на обозримую перспективу с реальным вызовом территориальной целостности государства. Именно здесь велика опасность внутренних вооруженных конфликтов, преимущественно на этнической и религиозной почве, в которые могут быть вовлечены федеральные силы и широкие массы населения. Именно на Северном Кавказе страна впервые столкнулась не только с проблемой вооруженной сецесии и долговременного наличия мятежного региона, но и с проявлениями международного терроризма - одной из глобальных мировых проблем.

Практически по всему российскому Северному Кавказу бродит призрак балканизации. Такая тенденция не может не привлекать к Северному Кавказу пристальное внимание региональных держав, мировых центров силы, суб- и транснациональных акторов.

В рамках Кавказско-Каспийского региона (ККР) Северный Кавказ занимает особое положение. Во-первых, сохраняя многие общие для всего Кавказа черты, Северный Кавказ является частью России. Во-вторых, регион - в отличие от соседей - не обладает сколько-нибудь значительными запасами полезных ископаемых, в частности, нефти и газа. Основные экономические ресурсы Северного Кавказа - это транспортные пути и коммуникации, рекреационные возможности. В-третьих, на Северном Кавказе существует несколько очагов вооруженных конфликтов, здесь же расположен и главный очаг нестабильности - по существу не контролируемая никакой властью территория Чечни.

Традиционно значение Кавказа и Каспия определялось прежде всего его промежуточным положением на стыке культур и цивилизаций, на важном перекрестке транспортных путей Восток - Запад, Север - Юг. Кавказ, евразийское пограничье, на протяжении двух-трех последних тысячелетий являлся ареной соперничества континентальных империй. История борьбы за Северный Кавказ между Россией, Турцией и Ираном насчитывает несколько столетий. Начиная с XIX в. в эту борьбу стали вмешиваться государства Запада, а с конца ХХ в., наряду с новой активизацией роли Турции и Ирана, усилилось участие в региональных процессах государств и других акторов из Ближнего и Среднего Востока. При этом, естественно, различные «игроки» преследуют различные цели и реализуют собственные стратегии.

Интересы Запада

В интересах стран Запада, а также Японии и Китая превалирует геоэкономическая составляющая. Юг России, в том числе Северный Кавказ, входит, наряду с Закавказьем и бассейном Каспия, в состав Кавказско-Каспийского региона. В 1990-е гг. этот регион приобрел глобальное значение в качестве перспективного источника нефтегазовых ресурсов. Не являясь даже отдаленной альтернативой Персидскому заливу, Каспий, тем не менее, обладает значительными топливными ресурсами - вероятно, не менее 3% мировых запасов. Именно эти ресурсы привлекают к региону внимание нефтяных компаний и правительств США, стран Европейского Союза, Китая и Японии.

Следует оговориться, что положение и роль Северного Кавказа в рамках ККР - явно периферийные. На территории северокавказских республик, южнорусских краев и областей отсутствуют сколько-нибудь значительные природные ресурсы. Российский шельф Каспия наименее богат нефтяными запасами. Северный Кавказ важен главным образом как транзитная территория для перекачки нефти из Казахстана и Азербайджана. В этом качестве маршруты нефтепроводов через Северный Кавказ являются конкурентами маршрутов через Грузию, Турцию, а также Центральную Азию и Иран.

Прокладка маршрутов нефтепроводов - это место встречи экономики и политики. Политика США и стран ЕС исходит из признания нежелательности восстановления в какой бы то ни было форме российского доминирования в ККР. «Замыкание» Россией на себя нефтяных и газовых потоков из бассейна Каспия и стран Центральной Азии, как считается, приведет к такой гегемонии.

Стратегической целью политики США и ЕС по отношению к России остается включение РФ в формируемую Западом после окончания холодной войны новую систему международных отношений. Условия членства России в такой системе включают соблюдение Россией определенных правил игры, в том числе отказ от великодержавных традиций. Готовность России принять такие условия в ближайшем будущем вызывает сомнения, но ограниченность российских ресурсов позволяет оптимистам на Западе (в том числе большинству нынешних правительств) рассчитывать на то, что в конечном счете Россия будет вынуждена сделать исторический выбор в пользу приоритетного сближения с Западом.

Однако сохраняются и другие, менее благоприятные для Запада возможности. В случае, если в Москве возобладает линия на активную силовую политику в рамках постсоветского пространства, Северный Кавказ может стать важной базой для оказания давления на государства Закавказья и Прикаспия. Восстановление Россией традиционной сферы влияния в этом регионе противоречит не только экономическим, но и политическим и военным интересам Запада. Создается плацдарм для широкого проникновения России на Ближний и Средний Восток, блокирования с недружественными США режимами - иранским, иракским и сирийским, вновь появляется угроза для Турции и т. п. Но главное - вектор российской политики вновь направляется на державную экспансию, что чревато возобновлением противостояния России и Запада.

Для предотвращения таких вариантов страны Запада, действуя на двусторонней и многосторонней основе, стремятся, не отталкивая Москву, укрепить позиции постсоветских режимов южного пояса СНГ, которые с подозрением относятся к любым «неоимперским» импульсам, исходящим из российской столицы. С этой целью США и НАТО поощряют региональное сотрудничество новых независимых государств, в частности, в рамках объединения ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия). Северо-Атлантический альянс расширяет сотрудничество с Закавказскими государствами. В ходе патронируемых НАТО учений в регионе отрабатываются задачи охраны транспортных коммуникаций, в частности, нефтепроводов. Принятая в апреле 1999 г. Стратегическая концепция НАТО в принципе не исключает участия организации в миротворческих операциях на периферии Европы, в том числе на Кавказе.

Такие действия Запада интерпретируются российскими правительственными кругами как попытка вытеснения России из региона и замещения российского влияния там западным влиянием. Многократно повторяется, что США “рассматривают Кавказ как сферу своих жизненно важных интересов”. Формируется все более стойкий образ традиционного геополитического противоборства по принципу игры с нулевой суммой. При этом иногда в России считают, что подлинная цель Запада и прежде всего США - дальнейшая дезинтеграция РФ с перспективой ее окончательного устранения с мировой «шахматной доски» в качестве самостоятельной фигуры.

Несмотря на то, что у России, разумеется, есть свои «вечные ненавистники», в том числе и на Западе, распад Российской Федерации не является целью реальной политики США и Западной Европы. Не заинтересованные в восстановлении Российской империи , эти страны, однако, еще меньше были бы заинтересованы в распаде России, который уничтожил бы дамбу, сдерживающую колоссальной силы напор потенциально антизападных тенденций. Во время Чеченской войны правительство США заняло и выдерживало официальную позицию поддержки борьбы с сепаратизмом, лишь приглушенно выражая сожаление по поводу методов ведения этой войны, а западноевропейские правительства согласились принять Россию в Совет Европы. Сейчас наиболее проницательные американцы убеждены, что «мир без России» явился бы опасным сюрпризом для Запада. Впрочем, этот тезис далеко не для всех очевиден, его приходится доказывать. Именно то концептуальное положение, что современное мироустройство на принципах сотрудничества и взаимоуважения невозможно без активного участия России, а последнее невозможно без мира в самой России, должно стать одной из основных установок внешнеполитической деятельности.

Насколько можно судить, правительства стран Запада открыто не стимулируют сепаратисткие тенденции на территории Северного Кавказа. В то же время США и Западная Европа, естественно, «держат руку на пульсе». Западные правительства вынуждены учитывать существующие реальности - неспособность России справиться с проблемой вооруженной сецессии в Чечне, перспективу междоусобиц внутри северокавказских республик и между ними, возможность новой войны типа недавней Чеченской. Учитывая слабость федерального центра и рост влияния регионов, западные правительства изучают региональные элиты и контрэлиты, пытаясь понять их интересы, мотивы и характер поведения лидеров и т. п. В период войны в Чечне и непосредственно после нее наибольшее внимание уделялось Чечне, затем в центре внимания оказался Дагестан, сейчас зона внимания охватывает практически весь регион.

Речь, как представляется, идет не о вытеснении России с Северного Кавказа, а о стремлении прагматичных западных правительств идти чуть впереди событий, внимательно анализируя происходящее и строя прогнозы на будущее - с учетом влияния тех или иных вариантов развития событий на интересы США и ЕС. Все больше сторонников находит взгляд на Северный Кавказ как на «внутреннее зарубежье» России. В этих условиях США и Западная Европа осуществляют менеджмент возрастающей слабости России. В то же время деловые круги этих стран стремятся не упустить возможную выгоду. Это подтверждается, в частности, активностью телекоммуникационных компаний США, Великобритании и Израиля на Кубани, в Чечне и в Грузии.

В целом же слабость российской государственности на Северном Кавказе создает проблемы для Запада (рост нестабильности в регионе, непредсказуемость реакций руководства в Москве, вероятность новых конфликтов, способных нарушить равновесие в ККР). В принципе, слабость России создает возможности для усиления западного проникновения и влияния на Северный Кавказ, но в действительности растущий «вакуум власти» привлекает в регион враждебные и неподконтрольные Западу силы. События в Дагестане в августе 1999 г. показали, что исламский экстремизм в его вооруженной, террористической форме - один из главных врагов стран Запада - начинает свое разрушительное проникновение и на территорию России. Именно эту озабоченность и опыт противодействия исламскому экстремизму Россия могла бы использовать более активно в своих отношениях с США и странами ЕС.

Ситуация может радикально измениться в случае перехода российского руководства к жесткому курсу в отношении стран Закавказья или Прикаспия или в случае полной утраты Москвой контроля над происходящим на Северном Кавказе. В этом случае, вероятно, Вашингтон и европейские столицы будут вынуждены активизироваться. Будут задействованы международные организации. Вряд ли это будет НАТО, скорее ОБСЕ. У этой организации уже есть опыт посреднической миссии между федеральными и чеченскими властями в 1995-1996 гг., и при необходимости этот опыт может быть использован вновь, и не только в Чечне. Деятельность других международных организаций (Верховный Комиссариат ООН по делам беженцев, Красный Крест, «Врачи без границ» и др.) носит гуманитарный характер, но в большой степени способствует формированию западного общественного мнения о происходящем в регионе. Если до сих пор это мнение не считало источником всех проблем политику российского руководства, то в дальнейшем эта позиция может измениться как результат охлаждения между Россией и США. Впрочем, в то время как США и Запад в целом занимают сдержанную и внешне отстраненную позицию, союзник Вашингтона Турция действует в регионе активно и почти открыто.

Роль Турции

Турция рассматривает Северный Кавказ минимум как стратегическое предполье, буфер, который может позволить Анкаре еще больше отодвинуть потенциальную «российскую угрозу». Максималистски мыслящие турецкие круги - в военном истеблишменте или в руководстве северокавказских диаспор - видят возможность превращения Северного Кавказа в зону преимущественно турецкого влияния. Правительство Турции официально придерживается политики невмешательства в ситуацию на Северном Кавказе, но существуют многочисленные свидетельства активной деятельности официальных турецких эмиссаров в Чечне.

рассматривает Северный Кавказ минимум как стратегическое предполье, буфер, который может позволить Анкаре еще больше отодвинуть потенциальную «российскую угрозу». Максималистски мыслящие турецкие круги - в военном истеблишменте или в руководстве северокавказских диаспор - видят возможность превращения Северного Кавказа в зону преимущественно турецкого влияния. Правительство Турции официально придерживается политики невмешательства в ситуацию на Северном Кавказе, но существуют многочисленные свидетельства активной деятельности официальных турецких эмиссаров в Чечне.

Как и их российские коллеги, многие турецкие деятели являются приверженцами традиционной геополитики. Используя Азербайджан в качестве основной базы для распространения своего влияния на север, турецкие агенты закрепились в Чечне, проникли в Дагестан, пристальнее относятся к Абхазии и Западному Кавказу. Турция долгое время категорически возражала против пересмотра фланговых ограничений по Договору об обычных вооруженных силах в Европе. Этот договор жестко ограничивал уровни вооружений, которые РФ имела право разместить на Северном Кавказе. Со своей стороны, Турция укрепляет военное сотрудничество с Азербайджаном, которое фактически вплотную приблизилось к уровню военно-политического союза. В этой связи инициатива Баку о создании на его территории военной базы НАТО, при явной бесперспективности ее реализации в обозримом будущем, вероятно, была заранее согласована с Анкарой. Некоторые сторонники активной политики Турции на Кавказе были бы готовы разместить под Баку турецкую военную базу.

Для Турции характерна заметная раздвоенность позиции. «Геополитики» и «геоэкономисты» следуют иногда по пересекающимся курсам. В то время как военные проявляют неуступчивость по поводу перспектив усиления российского военного присутствия в регионе, а энтузиасты пантюркизма рисуют новые грандиозные проекты, турецкие строительные фирмы возводят во Владикавказе городки для проживания российских военных. Возрождение традиционных образов врага не мешает деловым кругам обеих стран реализовывать масштабные проекты подобные «Голубому потоку» (транспортировка российского газа в Турцию по дну Черного моря). Эти факты подтверждают следующую истину: в Турции, как и в России, вектор будущего развития страны пока не определился, и модель будущей внешней политики формируется не столько в ходе национальных дебатов, сколько в результате борьбы различных тенденций. Российские внешнеполитические ведомства, другие государственные, общественно-политические и деловые организации и силы должны обратить особое внимание на укрепление экономических и гуманитарных связей двух стран с активным участием северокавказских государственных и предпринимательских структур. Только такая линия может более благоприятный для России внешнеполитический курс Турции. Неиспользованным аргументом в позиции России остаются огромные выгоды, которые уже получает эта страна в последние годы от деятельности строительных и других фирм в РФ и от экономического и рекреационного туризма россиян в Турцию.

Позиция Ирана и арабских «игроков»

Иран - по сравнению с Турцией - занимает гораздо более осторожную позицию по вопросам Северного Кавказа. Тегеран не предпринимает попыток экспорта исламской революции на Северный Кавказ. Более того, выступая в своей традиционной роли геополитического соперника Турции, Иран оказывается в неформальном союзе с Россией, Арменией и Грецией. Сдерживание Азербайджана и исключение его возможного влияния на азербайджанское меньшинство в Иране является важной целью иранской внешней политики. По этим же причинам Тегеран не заинтересован в дальнейшем существенном ослаблении российских позиций на Северном Кавказе. Геополитика в данном случае оказывается сильнее мусульманской солидарности и идей распространения исламской революции.

По сравнению с Турцией - занимает гораздо более осторожную позицию по вопросам Северного Кавказа. Тегеран не предпринимает попыток экспорта исламской революции на Северный Кавказ. Более того, выступая в своей традиционной роли геополитического соперника Турции, Иран оказывается в неформальном союзе с Россией, Арменией и Грецией. Сдерживание Азербайджана и исключение его возможного влияния на азербайджанское меньшинство в Иране является важной целью иранской внешней политики. По этим же причинам Тегеран не заинтересован в дальнейшем существенном ослаблении российских позиций на Северном Кавказе. Геополитика в данном случае оказывается сильнее мусульманской солидарности и идей распространения исламской революции.

В этом смысле гораздо больший прозелитизм демонстрирует ультраконсервативная часть элиты Саудовской Аравии . Саудовцы реально содействуют «доисламизации» Северного Кавказа, возобновляя процесс, начавшийся в XVIII в. и прерванный Октябрьской революцией 1917 г. Значительные финансовые средства расходуются на строительство мечетей, распространение исламской литературы, командирование проповедников и т. д. Особого внимания заслуживает связь между саудовцами и распространением ваххабизма на Северном Кавказе - в частности, в Чечне и Дагестане.

Теократический характер Саудовского государства, состав и взгляды его правящей элиты, процесс принятия решений и возможности расходования огромных денежных средств превращают Саудовскую Аравию в одного из ведущих международных «игроков» на российском Северном Кавказе. Для России это игрок нетрадиционный, что создает трудности при попытке нейтрализации саудовского влияния.

Саудовцы - не единственные «нетрадиционные игроки» с Ближнего и Среднего Востока, проявляющие интерес к Северному Кавказу. Чеченцы и черкесы Иордании, афганские талибы и пакистанские радикалы дополняют и усложняют общую картину. Иорданец Хаттаб снискал себе мировую известность как полевой командир и террорист. Именно эта фигура вместе с Шамилем Басаевым стоит за вооруженным вторжением в Дагестан и кровавыми террористическими акциями в Буйнакске и Москве в сентябре 1999 г. В последнее время явно увеличилось число и значение иностранных наемников и борцов «джихада», которые находятся на территории Северного Кавказа.

Общей стратегии всех этих разнородных сил не существует, но фактически смысл их активности состоит в том, чтобы превратить российский Северный Кавказ в составную часть мусульманского мира, а в геополитическом отношении включить ее в «расширенный Ближний и Средний Восток». Попытки реализации этой цели представляют в настоящее время и в обозримой перспективе наиболее серьезную угрозу национальным интересам России, стабильности и миру на Северном Кавказе.

Интересы государств Закавказья

В этой связи важный интерес представляет позиция Азербайджана и Грузии . Баку и Тбилиси не могут не понимать, что нестабильность в северокавказских республиках угрожает миру также и в Закавказье. В Грузии хорошо помнят значение северокавказского фактора в конфликте в Абхазии. Эта непризнанная республика в силу этнических, исторических и политических причин остается тесно связанной с ситуацией на Северном Кавказе. Российско-грузинская граница, как и российско-азербайджанская, разделила два народа - осетин и лезгин. Первый очаг конфликта законсервирован, но не устранен, второй остается потенциальным источником трений и напряженности. Конфликт в Чечне, так же, как и конфликт в Абхазии, привели к частичному закрытию границ Азербайджана и Грузии с Россией, что обернулось огромными потерями для экономик обоих закавказских государств.

В то же время в Баку и в Тбилиси исходят из того, что реальную угрозу их независимому существованию может представлять Россия, если она вернется к проведению имперской политики. Слабая Россия угрожает переливом конфликтов; сильная, но агрессивная может аннексировать новые государства или поставить их в вассальное положение. Таким образом, надеясь на лучшее - просвещенную постимперскую роль России,- в Грузии и Азербайджане реально вынуждены отдавать предпочтение меньшему из двух зол. Реально у Тбилиси и Баку мало возможностей влиять на ситуацию в регионе, но они могут оказывать различные услуги более сильным государствам.

Кроме того, Азербайджан и Грузия с их неустойчивыми режимами и слабыми армиями вынуждены учитывать фактор Чечни и проводить по отношению к Грозному политику умиротворения. В годы войны 1994-1996 гг. это выражалось в попустительстве или содействии использованию своих территорий для поставок оружия и проникновения иностранных инструкторов в Чечню; в послевоенный период - в поддержании квазидипломатических отношений с Грозным, предоставлении Чечне возможностей для связи с внешним миром. Необходимы срочные и четкие договоренности между Россией, Азербайджаном и Грузией в отношении регионов вооруженного сепаратизма, которые имеются в этих странах, на основе уважения территориальной целостности, подходов к урегулированию сепаратистских конфликтов и защиты от международного терроризма. В своих отношениях с этими двумя соседними и культурно близкими странами Россия должна использовать экономический аргумент, который заключается в том. что одним из основных источников жизнеобеспечения населения Азербайджана и Грузии являются не международные нефтепроекты, а торгово-предпринимательская деятельность азербайджанцев и грузин на территории России. Российский рынок, а не каспийская нефть останутся основным источником развития этих стран и в будущем.

Призрак распада Федерации?

Распад Российской Федерации как продолжение процесса, начавшегося распадом Советского Союза, является целью ряда политических сил в России и за рубежом. Помимо чеченских радикалов, ряд представителей контрэлит в Дагестане, других республиках Северного Кавказа выступают за отделение от России и формирование самостоятельных государств или федераций на этнической или религиозной основе. Эти круги пользуются поддержкой определенных сил в Турции (идеологов пантюркизма, части высшего генералитета и руководства спецслужб), странах Ближнего и Среднего Востока (со стороны части афганских талибов, исламских экстремистов различного толка и радикальных активистов северокавказских диаспор), рассматривающих Россию как традиционного противника и исторического угнетателя мусульманских народов. В начале 1990-х г. часть демократической общественности самой России выражала сочувствие делу «национального самоопределения» этнических групп вплоть до их отделения от России - вместе с территорией соответствующих национальных автономий, где эти группы далеко не всегда составляли большинство. После чеченской войны часть населения России готова была признать независимость Чечни, а гораздо меньшая часть выступала за то, чтобы вообще «уйти с Северного Кавказа» и максимально надежно отгородиться от этого постоянного источника угроз, нестабильности и т. п. Однако именно этот вариант признания вооруженной сецессии грозит распадом Российской Федерации.

Затяжное противостояние Москвы и Грозного, чеченская война, этнические конфликты и перманентная социально-экономическая напряженность на Северном Кавказе, коррумпированность и некомпетентность местных властей привлекли в регион сотрудников иностранных спецслужб, различного рода авантюристов и наемников из многих стран. Пограничное положение региона, слабость российских государственных структур, их беспомощность, а зачастую продажность сделали такое проникновение делом сравнительно легким.

Не все иностранные «спецпредставители» имеют задание заниматься подрывной деятельностью против Российской Федерации. В основном против единства России работают агенты частных фондов и организаций радикального толка из стран Ближнего и Среднего Востока. Подрывная деятельность этих иностранных эмиссаров на Северном Кавказе, хотя и не является первопричиной конфликтов, способствует их дальнейшему разжиганию. Подстрекательство к мятежу против федеральной и региональной (местной) власти, обучение и всестороннее обеспечение боевиков и террористов, их идеологическая подготовка в антироссийском духе, непосредственное участие иностранцев в вооруженных нападениях на российские войска и даже организация таких нападений - все это является серьезным фактором, усугубляющим политическую, социальную и военную обстановку на Северном Кавказе.

Вакуум, образовавшийся после краха коммунистической идеологии и распада советского государства, создает условия для возобновления процесса исламизации Северного Кавказа, прерванного революцией 1917 г. В значительной степени этот процесс осуществляется организованно при финансовой, административной и кадровой поддержке зарубежных исламских центров и ряда правительств - прежде всего Саудовской Аравии. Сама по себе «доисламизация» ряда народов Северного Кавказа не является угрозой для России, значительная часть населения которой традиционно исповедует ислам. Более того, Россия заинтересована в заполнении культурно-ценностного вакуума, возникшего в регионе после краха коммунистической идеологии и распада СССР. Распространение традиционного ислама на Северном Кавказе может способствовать стабилизации ситуации в регионе. Проблема заключается в том, что религиозная деятельность, во-первых, в значительной мере осуществляется зарубежными исламскими центрами, при отсутствии поддержки процессу «доисламизации» со стороны российских властей и распространившейся в обществе исламофобии, а во-вторых, отчасти направляется теми или иными зарубежными кругами, преследующими не столько религиозные, сколько геополитические цели.

Кавказские конфликты и внешний мир

Опыт чеченской войны свидетельствует, во-первых, о существовании возможностей для вмешательства извне во внутрироссийский конфликт, и, во-вторых, об ограниченности возможностей для такого вмешательства. Чеченские повстанцы пользовались материальной и моральной поддержкой со стороны влиятельных кругов Турции, большинства мусульманского мира, а также симпатией части западного общественного мнения, возмущенного методами ведения войны, применявшимися федеральной стороной. В странах, где сохраняются довольно сильные антироссийские настроения (Польше, Украине, Эстонии, Литве), функционировали чеченские информационные центры, проводились акции солидарности, шел набор добровольцев. В то же время эта поддержка носила ограниченный характер. Ни одно государство до сих пор не признало независимости Чечни - не только из-за опасений ответных мер со стороны Москвы, но и из-за боязни тем самым спровоцировать всплеск сепаратистских тенденций повсюду на Ближнем и Среднем Востоке. Это обстоятельство сохраняет свое значение и сейчас: правительства стран региона объективно не заинтересованы в поощрении сепаратизма и экстремизма на Северном Кавказе.

Правительства США и стран Запада до сих пор проявляли сдержанность, поддерживая цели российской политики (борьба с сепаратизмом) и довольно глухо критикуя ее методы (бомбардировки жилых кварталов Грозного, карательные акции в чеченских селениях и т. п.). Президент Клинтон в мае 1995 г. даже сравнил действия Москвы с политикой Линкольна в период Гражданской войны в США. Показательно, что ведущие средства массовой информации Запада, включая Си-эН-эН, уделяли лишь поверхностное внимание войне в Чечне. Такая сдержанность во многом объяснялась нежеланием западных правительств осложнять положение президента Ельцина. В будущем западные правительства и средства массовой информации могут занять более критическую позицию, в особенности если российские силовые структуры будут решать задачи ценой больших жертв и потерь, ущемления прав человека и\или если отношения между Россией и Западом будут продолжать ухудшаться.

Бедный собственными природными ресурсами Северный Кавказ представляет международный экономический интерес преимущественно как транзитная территория для транспортировки казахстанской и азербайджанской нефти. Кроме того, высокий уровень нестабильности на Северном Кавказе или целенаправленное использование его Россией в качестве базы для проведения жесткой политики в Кавказско-Каспийском регионе могут существенно ограничить или заблокировать осуществление международных нефтяных проектов в регионе.

Опыт участия международных организаций в урегулировании конфликтных ситуаций на Северном Кавказе или смягчения их последствий позволяет сделать следующие выводы.

В случае наиболее острых конфликтов между федеральным центром и сепаратистами международные организации (ОБСЕ) могут играть роль технического посредника между сторонами, но их роль не является ни решающей, ни по-настоящему необходимой. При наличии соответствующей политической воли федеральный центр способен вести диалог с оппонентами и договариваться с ними самостоятельно. В случае открытого вооруженного выступления против российской государственности федеральные и региональные власти имеют ресурсы и должны противопоставить жесткие силовые меры, исключающие массовые жертвы среди граждан и материальные разрушения.

В своей политике на Северном Кавказе, особенно при проведении силовых акций, федеральные власти обязаны следить за тем, чтобы такие акции не противоречили обязательствам, принятым Российской Федерацией в рамках ООН, ОБСЕ, Совета Европы, Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Европейским Союзом, Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и др. Прежде всего речь идет об обязательствах по защите прав человека.

Деятельность Международного Комитета Красного Креста (МККК), Международной организации по миграции (МОМ), международных неправительственных организаций («Врачи без границ» и др.) способствует облегчению положения жертв конфликтов и одновременно повышает степень прозрачности обстановки, косвенно ограничивая возможности для произвола с любой стороны.

Несмотря на сохраняющееся значение геополитического фактора в международных отношениях, его роль не следует абсолютизировать. Геополитический аспект международных отношений - точнее говоря, борьба государств за власть и влияние - лишь одна из сторон сложного взаимодействия интересов многочисленных участников, вовлеченных в происходящие на Северном Кавказе процессы. Эти процессы имеют в основном внутренние корни.

На международном уровне далеко не все участники происходящих событий являются государствами или их представителями. Интересы негосударственных акторов - например, нефтяных компаний - не обязательно совпадают с интересами государств, где расположены их штаб-квартиры. В свою очередь, государства не во всех случаях защищают и продвигают интересы «своих» компаний и т. д. Действия ряда участников слабо контролируются государствами или не контролируются ими совсем. Такие явления, как терроризм, наркоторговля, организованная преступность, носят все более международный характер. Поэтому, говоря о геополитическом факторе, нужно учитывать возрастающее значение фактора глобализации политических, экономических, коммуникационных отношений в мире и его отдельных регионах, в том числе на Северном Кавказе.

2. Чтобы быть эффективной, российская политика на Северном Кавказе (в ее геополитическом измерении) должна опираться на ясно сознаваемые и отчетливо выраженные национальные интересы, преследовать четко определенные цели и иметь реалистическую стратегию их достижения. Если интерес России состоит в сохранении ее территориальной целостности и укреплении общенационального единства - при непременном условии развития правового демократического государства, отдающего приоритет правам человека, то главным направлением государственной политики должно стать активное развитие федеративных отношений. Безынициативное реагирование на быстро изменяющуюся ситуацию - худший вариант действий.

3. Задача российской внешней политики и дипломатии - создание благоприятных внешних предпосылок для реализации главных целей, т. е. сохранения целостности государства и укрепления его единства. Для этого необходимо выработать и реализовать единую скоординированную стратегию. Основными направлениями такой стратегии могли бы стать:

(а) Повышение заинтересованности иностранного капитала в стабилизации ситуации на Северном Кавказе. Конкретно имеется в виду следующее:

Привлечение западных нефтяных и газовых компаний к реализации коммерческих проектов на территории Юга России, включая строительство трубопроводов, эксплуатацию ресурсов российского шельфа Каспия, реконструкцию и строительство портов на российском побережье Черного и Каспийского морей и т. п.;

Активизация участия России в проектах ТРАСЕКА, максимальное использование транзитного потенциала Юга России, развитие - в том числе с иностранным участием - транспортной, коммуникационной и рекреационной инфраструктуры региона;

Выдвижение в дополнение к ТРАСЕКА - или, лучше, ее составной части - инициативы о развитии транзитных связей через территорию Юга России и Кавказа в меридианальном направлении;

Развитие взаимовыгодных торгово-экономических отношений с Турцией, повышение заинтересованности турецких деловых кругов в партнерстве с российскими компаниями;

Вовлечение территорий Юга России в проекты, осуществляемые в рамках Черноморского экономического сотрудничества.

(б) Нормализация отношений с непосредственными соседями - государствами Закавказья:

Восстановление доверительных отношений с Грузией. Отказ от любых намеков на вмешательство в ее внутренние дела;

Активизация усилий по урегулированию осетино-грузинского конфликта;

Решение практических вопросов, связанных с раздельным существованием лезгинского народа на территории России и Азербайджана;

Содействие грузино-абхазскому диалогу, достижение договоренности о возобновлении транспортных коммуникаций Север - Юг через территорию Абхазии;

Урегулирование остающихся пограничных проблем с Грузией и Азербайджаном и налаживание эффективного пограничного сотрудничества с этими странами (в том числе на их северных границах);

Дальнейшее укрепление полномасштабного и всестороннего сотрудничества с Арменией;

Развитие диалога с закавказскими странами на неправительственном уровне.

(в) Институализация постоянного политического диалога с Турцией. Убеждение турецкого руководства в обоюдной пользе стратегического взаимопонимания с Россией - и соответственно во вреде вмешательства во внутренние дела, подрывных акций и т. п. Введение в практику регулярных консультаций на уровне генеральных штабов Вооруженных сил России и Турции. Углубление регулярных политических контактов с Израилем, Ираном, Пакистаном, Саудовской Аравией, Иорданией.

(г) Осуществление комплекса мер, направленных на историческое примирение России с исламским миром. Цель - превратить традиционный ислам на Северном Кавказе в союзника в борьбе с экстремизмом. Расширение контактов с Организацией «Исламская конференция».

(д) Изоляция экстремистских сил на Северном Кавказе путем заинтересованного диалога с руководством Турции, Египта, Израиля, других государств Ближнего и Среднего Востока, стран СНГ, Европейского Союза, США. Реализация и развитие прежних инициатив в этом направлении. Укрепление взаимодействия с соответствующими службами этих государств в целях совместной борьбы с международным терроризмом.

(е) Упредительные акции в связи с «проблемой 2001 года» - необходимости определения статуса Чечни. Исключение ситуации, когда отсутствие договоренности между Москвой и Грозным было бы использовано хотя бы одним иностранным государством как предлог для дипломатического признания независимости Чечни.

(ж) Внятное объяснение российской общественности и внешнему миру целей и методов российской политики на Северном Кавказе. Добиваться понимания, сочувствия и поддержки прежде всего на самом Кавказе. Проявлять сдержанность при проведении силовых акций, направленная на сведение к минимуму числа жертв и потерь, объемов разрушений.

(3) Оборудование государственной границы с Азербайджаном и Грузией, создание специальной зоны безопасности на границе с Чечней, региональной системы обеспечения безопасности Юга России.

4. Современная ситуация в регионе, в отличие от периода «Большой игры», не обязательно предполагает игру с нулевой суммой, когда выигрыш одной стороны автоматически является проигрышем другой. Реализация Россией своих национальных интересов на Северном Кавказе не наносит ущерба законным интересам других государств.

Наиболее естественными генеральными партнерами России на Кавказе являются государства Евросоюза, заинтересованные в стабилизации периферийных регионов Европы (включая Кавказ) и ориентированные на долговременное сотрудничество с РФ. Следует иметь в виду, однако, что для налаживания взаимодействия с ЕС Россия в своих действиях на Северном Кавказе обязана следовать нормам и принципам Совета Европы и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Энергетической хартии (которую РФ подписала, но пока что не ратифицировала). Особое значение имеет гражданский контроль над действиями силовых структур.

Другими партнерами России могут стать транснациональные корпорации, для реализации проектов которых требуется стабильность в Кавказско-Каспийском регионе. По многим вопросам Россия может действовать совместно или параллельно с государствами Закавказья, Ближнего и Среднего Востока. Особое значение имеет достижение взаимопонимания между Россией и США по комплексу вопросов, связанных с развитием ситуации в Кавказско-Каспийском регионе и Центральной Азии.

Россия также могла бы выдвинуть инициативу о создании постоянно действующей межправительственной конференции кавказских государств для обсуждения проблем региона и оперативного принятия решений.

5. Обеспечение внешнеполитических интересов России в связи с Северным Кавказом требует координации усилий федерального центра и регионов - как северокавказских республик и краев Юга России, так и тех субъектов федерации, которые имеют наиболее широкие международные связи, - Татарстана, Башкортостана, Москвы, С.-Петербурга и др. Для этих целей может быть полезно создание специального консультативного органа, состоящего из глав исполнительной и законодательной власти соответствующих регионов и руководителей ряда федеральных ведомств. Штаб-квартира этого органа могла бы располагаться в одном из городов региона (Сочи, Пятигорск и т. п.).

«Международные
отношения Кавказского региона XVI – XVII
вв.»

1.
Кавказский регион в период Ирано-Турецких войн

На
протяжении XVI и XVII
веков Кавказ являлся ареной борьбы между двумя сильнейшими державами Востока -
Османской империей и Ираном. Еще в 1501 году сын турецкого султана Мехмед
предпринял военную экспедицию против горцев, причем, кроме собственно турок в
количестве 300 человек, в деле участвовали две сотни наемников-черкесов,
служивших в турецкой армии, а также сын крымского хана и азовские казаки. Из
дипломатической переписки между Москвой и Стамбулом известно, что поход Мехмеда
окончился поражением османских сил, причем сын крымского хана едва спасся
бегством.

Конечно, данная неудача
не могла остановить османской экспансии, и попытки турок закрепиться на
Северном Кавказе, опираясь на поддержку крымской конницы и используя внутренние
кавказские противоречия, продолжились. В 1516 - 1519 годах османы начали
сооружение крупной крепости в устье Кубани, причем в качестве гарнизона туда
было направлено 8 тыс. татар. Следует отметить, что Крымское ханство в данный
период само по себе, помимо союзнического участия в военных действиях Османской
империи, находилось в состоянии постоянной войны с черкесами (т.е. с горскими
народами), где боевые действия разворачивались каждое лето и затихали зимой.
Иногда набеги на Северный Кавказ заканчивались для крымских татар весьма
плачевно. Так, в 1519 году в Крым вернулась только треть отправившихся в поход
воинов. Впрочем, военные столкновения не мешали сторонам иногда заключать союзы
для общей выгоды. Например, в ходе дипломатической переписки
крымский хан заручился поддержкой черкесов и союзных с ними татар из низовьев
Терека для готовящегося похода против Астраханского ханства.

Многократные набеги
принесли определенные результаты, и в 20-х годах XVI
века Крымское ханство сумело взять под контроль некоторые черкесские селения на
северо-западе Кавказа, но это не помешало династии Гиреев (правящая в Крыму
ханская фамилия) породниться с горскими князьями, а также заключить с ними
многочисленные военные союзы против также претендующего на контроль над
Северным Кавказом Ирана. Используя в качестве базы территорию Азербайджана,
шейх Хайдар еще в 1487 году организовал крупное военное вторжение на Северный
Кавказ, иранцы прошли всю его территорию до Черного моря и только вблизи
побережья были, наконец, разгромлены объединенными силами горских племен.
Продолжил завоевательную политику шейха Хайдара его сын Исмаил (провозгласивший
в 1502 г. себя шахом), который в 1507 году оккупировал Армению, в 1509 году
захватил Ширван и Дербент, а в 1519 году подчинил себе Грузию с явным
намерением этим не ограничиться и расширять иранские границы до тех пор, пока
они не совпадут с границами Кавказа.

Подчинив
себе Закавказье и создав тем самым плацдарм для дальнейшего продвижения на
север, Исмаил умер, а трон и шахскую корону унаследовал Тахмасп I
(1524-1576), продолживший практику набегов и военных экспедиций, в которых
иранцам пришлось столкнуться с ширванцами и поддерживающими их отрядами из
Дагестана. В результате военных действий Тахмаспу I
удалось восстановить утраченный контроль над Ширванским ханством и над
Дербентом. Дело в том, что хотя после первого похода на Ширван (1500-1501 гг.)
иранцев-сефевидов разбитый в бою Ширван-шах Фаррух-Ясар погиб, а его владения
достались шаху Исмаилу. Сын погибшего Ширван-шаха Шейх-шах отказался
подчиняться Ирану, что потребовало от Исмаила нового похода в 1509 году.
Сефевиды снова одержали победу, но и после нее Тахмасп I
еще раз приводил Ширван к покорности. Аналогично развивались события и в
Дербенте, где правители Яр-Ахмед и Ага Мухаммед-бек рассчитывали, что
неприступные стены оградят их от иранского войска. Осада Дербента в 1510 году
окончилась сдачей крепости, после чего шах Исмаил переселил сюда 500 иранских
семей и назначил правителем своего ставленника Мансурбека.

Разумеется, успехи
Исмаила не могли понравиться Османской империи, которая поспешила организовать
на Кавказ собственное вторжение. Понимая, что главным противником османов
является Иран, султан Селим I
постарался для начала заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом горских
князей, с целью чего вступил с ними в дипломатические переговоры, а также
занялся сбором разведывательной информации о будущем противнике. Потом султан
нанес удар по подвластным ему Усульманам-шиитам, опасаясь, что в столкновении
Ираном те поддержат своих иранских единоверцев. Обеспечив себе, таким образом,
безопасность в тылу, Селим стянул к границам Ирана 200-тысячную армию и начал
военные действия. Решительное сражение произошло на Чалдыранской равнине вблизи
Маку 23 августа 1514 года и закончилось поражением иранцев-сефевидов, после
чего Ширван и Дагестан немедленно прекратили выплату Ирану дани, как и прочие
иранские владения на Северном Кавказе (Дербент, Табасаран и др.).

Конечно, иранский шах
недолго мирился с подобным своеволием и, пользуясь тем, что армия султана
Селима I оказалась занятой
войной в Египте, вторгся на Кавказ. В 1517 году, сломив упорное сопротивление
армий местных правителей, сефевиды снова подчинили себе Ширван и вторглись в
Грузию, разоряя все на своем пути. Был взят и Дербент, правителем которого
объявили зятя иранского шаха Музафар-султана. Временный успех иранцев не
остановил боевых действий, и в начале 30-х годов XVI
века Османская империя вновь предприняла попытки взять реванш. Этим не
преминули воспользоваться жители Дербента, выгнавшие иранский гарнизон и в
очередной раз прекратившие платить дань Ирану. На этом неприятности иранского
шаха не закончились: в 1547 году подати в его казну перестал платить и Ширван,
этот отказ сопровождался антииранским восстанием под руководством ширванского
правителя Алкас-мирзы, приходившегося шаху родным братом. Дагестанцы с радостью
поддержали мятежного родственника, а когда восстание все-таки было подавлено,
помогли Алкас-мирзе бежать сначала в селение Хиналук, а потом к шамхалу Казику
Мухскому.

Однако
бегство мятежного брата шаха и назначение на его место другого наместника не
сделали позиции Ирана в регионе более стабильными. Богатые торговые центры
Кавказа не желали иметь над собой чужеземного правителя и делиться с ним своими
доходами. И потому, едва между Ираном и турками снова вспыхнули столкновения,
Ширван, Дербент и Кайтаг немедленно расправились с наместником шаха и вновь
провозгласили свою независимость. На этот раз восстание возглавили Бурхан-мирза
и кайтагский уцмий Халил-бек, весьма заинтересованные в положительном исходе
восстания: им приходилось платить в шахскую казну особенно большие налоги.
Иранский отряд, направленный на усмирение мятежа, был разбит в битве при
Кулане, однако оттеснил повстанцев в горы. Возможно, на этот раз власть Ирана
оказалась бы более прочной, но основным иранским силам пришлось покинуть район
из-за активизации османских сил. Воспользовавшись этим, жители Кайтага в 1549
году заняли Ширван и убили очередного главу шахской администрации. На этот раз
шах не смог прислать войска и наказать бунтовщиков: его силы были скованы
Османской империей и грузинскими отрядами ЧаряЛаурсаба (1534-1538).

1554 год был
ознаменован тем, что турецкий та Сулейман I
Кануни вторгся в Азербайджан и занял Нахичевань. Первый военный успех нов не
имел, однако, продолжения, поскольку турецкая армия, застряв в Нахичеване,
начала испытывать трудности со снабжением продовольствием В результате Сулейман
вынужден был начать мирные переговоры, нашедшие у иранского шаха, находящегося
в невыигрышном положении, энергичную поддержку. Результатом переговоров в 1555
году в г. Амасьи стал мирный договор, по которому Османской империи отходили
Имеретинское царство княжества Гурия и Мегрелия, западная часть Мес-хети
(Грузия), а также области Васпуракан, Алащ-керт и Баязет (Армения), Иран же
получал Восточную Грузию (Картли и Кахетию), Восточную Армению и весь
Азербайджан. Ни та, ни другая сторона не были удовлетворены мирным договором,
поэтому неудивительно, что условия его соблюдались недолго. Новый османский
султан Мурад II (1574 - 1590) выступил
против Ирана, причем перед началом военных действий он обратился к дагестанским
князьям с посланием, в котором официально требовал их участия в войне на своей
стороне.

Удача сопутствовала
турецкой армии: после ряда выигранных боев в Азербайджане и Южном Дагестане
османы организовали в Ширване и Дербенте беглербегство, оставили там гарнизоны
и под предводительством Дала-паши вернулись в Анатолию. Узнав, что турки
покинули пределы Кавказа, шах осадил Шемаху, однако султан вновь направил
Дала-пашу с армией на помощь шемахскому гарнизону. Одновременно он повелел
своему вассалу крымскому хану Мухаммед-Гирею присоединиться к военным действиям
против Ирана. В устье Кубани крымские отряды прибыли в 1582 году на кораблях с
тем, чтобы через Дагестан достичь Дербента. Эта дорога через Северный Кавказ
заняла у крымчаков 80 дней. Они соединились с 200-тысячным корпусом Дала-паши и
в мае 1583 года объединенными усилиями разгромили Сефевидов в битве на реке
Самур. Следствием успешных действий османских войск стала попытка стамбульской
администрации колонизировать отбитые у Ирана территории, однако процесс этот
немедленно натолкнулся на активное противодействие со стороны местных жителей в
Дагестане, Ширване и в Грузии. Избавившись от иранского присутствия, горцы не
собирались мириться с османским диктатом.

В
ответ на сопротивление турки организовывали неоднократные карательные
экспедиции в Дагестан, где силы командующего турецкими войсками Осман-паши
сталкивались с отрядами местного ополчения. В 1588 году объединенной армии,
состоявшей из лакцев, аварцев и даргинцев, удалось разбить турецкие силы, те
вынуждены были запрашивать у Стамбула подкрепление. Прибывшие свежие войска,
однако, почти не участвовали в боях: сразу они были переправлены в Крым.
Осман-паша получил приказ от султана покинуть Северный Кавказ и совершить рейд
по Крыму в наказание Мухаммед-Гирею за несоблюдение союзнических обязательств.
Двигающаяся через горы в направлении черноморского побережья турецкая армия
была при этом неоднократно атакована как черкесами, так и гребенскими и
донскими казаками.

После возвращения из
Крыма Осман-паша получил повышение и в 1584 году был назначен первым визирем
Порты и главнокомандующим закавказской армией. Сражаясь против
иранцев-сефевидов, османы смогли вскоре подчинить своему контролю большую часть
Азербайджана с Баку, Тебризом и другими городами. В кампанию 1585 года Осман-паша
организовал вторжение в Южный Дагестан и разорил по ходу движения своих сил
кюринские аулы. Практика опустошения земель и разорения городов применялась
османами на протяжении всей второй половины XVI
века, разгрому подверглись Дербент, Кумух, Хунзах, Согратль, а также многие
лезгинские и дагестанские аулы, что не прибавило османам популярности среди
местного населения. Ворвавшись в Дербент, османы перебили там половину жителей,
а остальных заставили содержать свой гарнизон и выполнять прочие работы для
турецкой армии.

Возможно,
жестокое обращение турок с кавказцами стало причиной того, что оставленная без
поддержки местных князей и ополчения турецкая армия начала терпеть поражения. В
1585 году войска иранского шаха сумели вытеснить османский контингент с
азербайджанской территории, и только через три года, в 1588 году, новый
главнокомандующий турецкой армии в Закавказье Фархад-паша (Осман-паша к этому
времени умер) сумел восстановить в Азербайджане османское присутствие. Однако
поражение, нанесенное ими Сефевидам, не обезопасило османов от выступлений
местного населения, которое продолжало бунтовать и против тех, и против этих
«освободителей». В конце XVI
века правители Южного Дагестана объединились с азербайджанскими кубинцами и в
сражении возле селения Абад разбили султанское войско. Разгневанные османы
собрали большие силы и двинулись на Кубу, где учинили полный разгром. Однако
было ясно, что управлять этими землями издалека не получается: кавказцы платили
дань и подчинялись, лишь находясь под постоянной угрозой. Стоило туркам хотя бы
ненадолго уйти, княжества и города тут же объявляли себя свободными. Чтобы
создать на Кавказе опорные базы для контроля за окрестностями и для дальнейшего
продвижения на север, турки приступили в селении Кусары к постройке крупной
крепости с большим гарнизоном. Одновременно шла подготовка к постройке еще
одной крепости на Тереке, т. е. на самой границе Русского государства.

Военная
удача окончательно отвернулась от Сефевидов, и после ряда поражений иранский
шах пошел на заключение унизительного мира с Османской империей. Стамбульский
мирный договор 1590 года предусматривал передачу под турецкий контроль большей
части Закавказья, а также Южного Дагестана. По существу, в результате войны
1578 - 1590 годов Иран потерял все Закавказье. Воспользовавшись своим
положением победителей, турки возвели в Дербенте новые укрепления, позаботились
об обороне других городов Азербайджана и приступили к созданию на Каспийском
море собственного флота, одновременно вынашивая планы более широкомасштабного
вторжения в Дагестан и на Северный Кавказ. Столкнувшись здесь с постоянным
сопротивлением местных правителей, османы затеяли сложную дипломатическую игру,
целью которой было, внеся раздоры в среду кавказских правителей, вынудить одних
из них выступать на стороне Порты против других, чем ослабить регион и сделать
более доступным для османской экспансии.

Потерпев
поражение на Кавказе, Иран не намерен был сдаваться и, консолидировав свои силы
после периода междоусобиц, вновь вступил в борьбу за эти территории. В
результате продлившейся десять лет войны (1603 - 1612 гг.) шаху Аббасу I
удалось отбить у турок утраченные земли и восстановить иранские владения в
границах 1555 года. Заключенный в 1612 году между Османской империей и Ираном
мирный договор соблюдался недолго и вскоре был нарушен новой затяжной войной,
продолжавшейся с разной степенью интенсивности до 1639 года, причем ни для
Турции, ни для Ирана результаты этой войны не оказались решающими. Правда,
Сефевиды смогли распространить свой контроль на прилегающую к Каспийскому морю
область Дагестана. Османской империи с помощью крымских ханов удалось
эпизодически влиять на северокавказских черкесов, которые продолжали пользоваться
любой возможностью, чтобы избежать уплаты дани.

Оказавшись предметом
военного спора двух восточных сверхдержав, кавказские княжества имели
возможность сохранять независимость лишь в тех пределах, какие предоставлялись
им в рамках военной удачи или неуспехов Османской империи Ирана. Политическая
нестабильность на Кавказе усугублялась нескончаемыми междоусобицами, что делало
кавказские государства особенно уязвимыми для вторжения. Внутренние распри
привели в начале XVI века к тому,
что Грузия окончательно распалась на три независимых царства: Имеретинское,
Картлийское и Кахетинское, а также на несколько княжеств - Гурия, Мегрелия,
Абхазия и другие, причем царская центральная власть в этих княжествах была
представлена чисто номинально. В дополнение к разделу Грузии на отдельные
царства следует добавить, что внутри каждого из грузинских государств
происходили бесконечные стычки между отдельными партиями правящих феодалов, что
сделало политическую обстановку здесь еще более нестабильной.

В Армении в этот период
(начало XVI в.) вовсе не
существовало армянской государственности. Северные районы Азербайджана входили
в государство ширван-ханов, соседствующее с Шекинским ханством, причем оба эти
государства в середине XVI
века были ликвидированы, а территория их оказалась включенной в Иранское
государство. Армения и Азербайджан оказались поделенными между Османской
империей и Ираном, причем обе стороны пытались внедрить на подвластных
территориях свою форму правления. Так, в Западной Армении, попавшей в зависимость
к османам, новой администрацией были образованы вилайеты ч санджаки, в
Восточной же Армении, как и в Азербайджане, находившихся под управлением Рана,
появились беглербегства, внутри которых образовались обширные земельные
владения, полученные от имени шаха представителями местных княжеских родов и
пришлой кызылбашской знати Первоначально земля передавалась на условиях службы
шаху, однако постепенно на протяжении XVI
и XVII веков часть крупных владений
поменяла статус и начала передаваться по наследству. Результатом наследования
стало образование отдельных ханств, находившихся в вассальной зависимости от
иранского шаха. На равнинной и предгорной территориях Дагестана в условиях
постоянных внутренних столкновений сформировалось множество мелких княжеств,
которые в течение XVI и XVII
веков либо продолжали борьбу друг с другом, либо заключали военные союзы.
Однако это были уже сформировавшиеся феодальные государства, отсутствующие в
этот период у черкесов (адыгов) и других горных народов.

В
горах по-прежнему господствовали родоплеменные отношения, усугублявшиеся тем,
что многие черкесские племена вели полукочевой образ жизни. Это было связано с
тем, что горцы занимались отгонным скотоводством и неохотно брались за
обработку земли. Конечно, такой тип экономических отношений заметно тормозил
развитие общества, не позволяя сложиться характерным для других областей
Кавказа феодальным отношениям, однако он же в сочетании с труднодоступностью
мест проживания большинства горских племен делал их не столь уязвимыми при
вторжении завоевателей. В крайнем случае, черкесы всегда имели возможность
укрыться в горах.

Военные действия не
обходили стороной крупные города Закавказья - Ереван, Тифлис, Шемаху, Дербент и
др. Некоторые из них переходили из рук в руки десятки раз. Войны
сопровождались многочисленными разрушениями, гибелью людей и разорением целых
областей, причем лишь одним из эпизодов многочисленных войн можно назвать
разорение в 1603 году по приказу шаха Аббаса I
города Джуги, известного как крупный международный центр торговли шелком. Шах
велел не только разрушить богатый и процветающий город, но и переселить его
уцелевших жителей в центральные области Ирана. Нередко столкновения между
силами Османской империи и Ирана приводили к гибели городов, являвшихся экономическими,
культурными и политическими центрами Закавказья, а население, не погибшее и не
попавшее в рабство, навсегда покидало разрушенные города.

2.
Противодействие кавказцев иноземным вторжениям

На
рубеже XVI и XVII
веков молодой шах Аббас I
смог провести в Иране административные и политические реформы, результатом
которых стало усиление шахской власти, а также создание регулярной армии. В
организации вооруженных сил иранцам помогали английские инструкторы,
способствовавшие распространению огнестрельного оружия и артиллерии. Тщательно
подготовившись и выждав удобный момент (Турция в 1603 г. втянулась в войну с
Австрией, что оттянуло значительные военные силы османов с Кавказа в Европу),
шах Аббас I начал военные действия
против владений Османской империи. Пробившись силой оружия через Закавказье,
иранские войска очистили от турецкого присутствия Азербайджан с Дербентом и
Восточную Грузию, взяв, таким образом, Реванш за прошлые поражения.

Источники
сообщают, что война велась иранцами с особой жестокостью, в которой завоеватели
видели главное условие собственного успеха. Аббас I
назначил правителем Шемахи своего ставленника Зульфигар-шаха Караманлы. Также
было организовано Дербентское наместничество с иранским типом управленческих
структур и с шахской администрацией, ставшее базой для проникновения иранцев
дальше в Дагестан. Недостаточно сильные для противодействия иранцам кавказские
правители срочно искали поддержки у более влиятельных соседей.

Грузинский
царь Александр сообщал терским воеводам, союза с которыми он искал, что
«лезгинские и шевкальские люди де били челом и хотят быть в вековых холопах» у
грузинского царя. Вообще грузины активно противостояли как иранской, так и
турецкой экспансии. Примером этого могут служить Гарисская битва с Сефевидами в
1558 году или освобождение от турецкого гарнизона крепости Гори во время
восстания в Картли в 1598 - 1599 годах.

Успех иранской армии,
вытеснившей в начале XVII
века турок из Азербайджана, был связан не только с преобразованиями в военном
деле, но и с тем, что против турок действовали и местные жители, изгнавшие их
гарнизоны из Дербента и Баку. В 1615 году удары кавказских отрядов по иранским
гарнизонам оказались столь ощутимыми, что для
подавления недовольства в колонии шах Аббас сам был вынужден возглавить
карательную экспедицию.

Продвижение
Ирана на Кавказе и его победы над османами озаботили и русскую дипломатию,
поскольку было ясно, что выдвижение иранских сил на правый берег Терека, т. е.
непосредственно на границу русских владений, рано или поздно приведет к войне
между Ираном и Россией. Однако шах не пожелал развивать экспансию, прекратил
боевые действия и вернул основную часть войска в метрополию. Дагестанские
князья приняли отход иранцев за окончание войны, однако шах провел лишь
перегруппировку сил, и оставлять Дагестан вне пределов своего влияния он не
собирался.

Создав в Дербенте
опорную базу для крупномасштабного вторжения в пределы Дагестана, Аббас I
начал с того, что развернул в самом Дербенте гонения на мусульман-суннитов под
предлогом якобы несоблюдения теми религиозных норм. На освободившиеся места шах
велел переселять из Ирана своих подданных-шиитов, готовых выступать в качестве
опоры шахского трона на ближних подступах к Дагестану. Одновременно в
пограничные районы были переселены тюрки-падары, что немедленно привело к
столкновениям местных жителей и пришельцев. Спровоцировав, таким образом,
конфликты шах мог теперь с полным правом начинать войну в качестве потерпевшей
стороны, что и было им вскоре исполнено. Первые столкновения иранских войск с
горцами относятся к 1607-1608 годам, когда шахский наместник в Ширване решил
захватить Для Ирана принадлежавшую Табасарану территорию в Шабране. Разумеется,
табасаранский князь Попытался пресечь захватническую акцию, однако о стоило
жизни многим из его людей. Следующее столкновение шахских войск с табасаранцами
происходило в 1610 - 1611 годах, а несправедливые претензии Ирана на участок
свободной табасаранской территории показались всем дагестанцам д 0 такой
степени возмутительными, что они взялись за оружие. Столкновение в Табасаране
совпало с моментом, когда шах, нанеся ряд поражений Османской империи, принял
решение вплотную приступить к завоеванию Дагестана.

Кампания
1611 -1612 годов была знаменательна тем, что иранские войска, довольно быстро
пройдя Южный Дагестан, надолго увязли в боях за горные аулы, обороняемые
ополченцами союза сельских общин Акуша-Дарго. Экспедиционный корпус Сефевидов
был основательно измотан длительными боями у селений Урахи, Усиша и в других
местах, так что, в конце концов, иранцы вынуждены были отступить, не добившись
здесь сколько-нибудь значительных успехов. Зато удача сопровождала иранцев в их
столкновениях с Портой, так что после значительных дипломатических усилий со
стороны Османской империи в 1612 году между Ираном и Турцией был заключен мир,
вернувший иранские владения в границы договора 1555 года.

Мир
с турками развязал шаху руки, и, начиная с 1613 года Аббас I
развернул широкомасштабную деятельность по завоеванию Кавказа. 1614 год начался
вторжением одновременно в Грузию и Дагестан огромного войска под
предводительством самого шаха. Несмотря на размах операции, иранские
группировки в Кайтаге и Табасаране не достигли желаемых результатов, что,
возможно, спровоцировало разгул жестокости в Кахетии, где иранцам удалось разгромить
местные силы: 100 тыс. кахетинцев было убито по приказу шаха Аббаса и столько
же угнано в Иран в рабство. Чтобы оказать на противников психологическое
давление, шах распространял среди кавказских правителей послания, в которых
преувеличивал собственные силы и грозил опустошением Кавказа от моря до моря, в
качестве целей своей армии называя не только кумыцкие земли на каспийском
побережье, но также довольно отдаленную Кабарду и территории черкесов,
прилегающие к Черному морю.

Судя
по сохранившемуся донесению казачьего сотника Лукина, кумыцкие старейшины хотя
и были обеспокоены заявлениями шаха, однако сдаваться не собирались и принимали
меры к отражению ожидаемой агрессии. Угроза ее стала явной в 1614 году, когда
Аббас I распорядился
подготовить к походу на Дагестан 12 тыс. человек, причем возглавлять операцию
должен был шемаханский хан Шихназар, целью же вторжения намечался город Тарки с
тем, чтобы посадить там на престол марионеточного князя Гирея. Кроме того,
планировалось всю «кумыцкую землю» объединить с Дербентом и Шемахой и в таком
виде включить в пределы сефевидского Ирана. Дагестан, оказавшийся в окружении
этих территорий, автоматически становился бы частью Ирана.

Секретный, по сути,
план Аббаса немедленно стал широко известен в Дагестане и вызвал глубокую
озабоченность тамошних правителей. Было ясно, что при всем желании дагестанские
князья не смогут до бесконечности противостоять отлично обученной шахской
армии, поэтому вся надежда оставалась на помощь сильного русского царя,
способного противостоять захватническим поползновениям Аббаса. Тем временем
подготовка к вторжению продолжалась, создавая в среде кумыцких князей и мире
обстановку, близкую к панике. Одновременно шах собирался из Грузии нанести удар
через Осетию по Кабарде, что при удачном стечении обстоятельств позволило бы
шахским войскам выйти к Тереку и построить там крепость. Другую крепость
предполагалось поставить на Койсу, что позволило бы контролировать весь
Северо-Восточный Кавказ в интересах шаха.

Для
осуществления своего плана Аббасу пришлось прибегнуть не только к силе, но и к
дипломатии. Попеременно угрожая и раздавая обещания, шах уговорил принять его
сторону одного из влиятельнейших кабардинских князей Мудар Алкасова, который
контролировал вход в Дарьяльское ущелье. Князь Алкасов в 1614 году был принят
шахом и получил от него подробные инструкции. Кроме инструкций, шах отправил с
князем своих агентов, в задачу которых входило следить, чтобы князь не
передумал на обратной дороге. Весть о том, что люди князя Алкасова охраняют пути,
по которым войска шаха готовятся ворваться в Кабарду, была воспринята другими
князьями и мурзами едва ли не как приговор собственной независимости. Вторжение
было отложено только благодаря вмешательству Москвы, объявившей Кабарду и
кумыцкие земли территориями, на которых проживают подданные Русского
государства. Шах не рискнул идти на обострение отношений с северным соседом и
предпочел заняться более привычным делом - войной с Османской империей.

Военные
действия между давними противниками вновь начались в 1616 году и продолжались
до 1639 года. В этот же период (1623-1625) Грузия попыталась, воспользовавшись
военными трудностями Сефевидов, избавиться от иранского присутствия. Одним из
руководителей вспыхнувшего на территории Грузии антииранского восстания был
тбилисский моурав (административная должность) Георгий Саакадзе, под начало
которого встало около 20 тыс. человек. Однако шахская армия обладала явным
перевесом в вооружении и выучке, поэтому в бою у Марабды в 1624 году она
нанесла восставшим поражение. Но на этом восстание не закончилось: грузины ушли
в горы и приступили к ведению партизанской войны, так что иранцам пришлось
приложить еще много усилий, прежде чем их власть была восстановлена. Георгий
Саакадзе бежал в Турцию и там погиб.

Не очень желали мириться
с иностранным присутствием жители Армении и Азербайджана. Начало XVII
века было отмечено полулегендарной деятельностью народного заступника Кероглы,
причем в этом случае граница между иранским оккупантом и собственным имущим
соотечественником выглядела весьма расплывчато. Освободительная борьба как
повод учинить беспорядки и присвоить себе имущество более состоятельных
сограждан рассматривалась и частью последователей монаха-расстриги Мехлу-баба
(Мехлу-вардапет), который стал известен на территории Армении и Азербайджана в
1616 - 1625 годах. Движение сторонников Мехлу носило явный антиклерикальный
характер, к нему примыкали не только армяне-христиане, но и исповедующие ислам
азербайджанцы. Из районов Гянджи и Карабаха движение распространилось до Еревана,
где было подавлено беглербеком области по требованию армянского духовенства.
Мехлу пропал без вести в Западной Армении.

Удачи
шаха Аббаса в войне с Османской империй вынудили последнюю все более активно
подключать к военным действиям своих союзников, также вести на Кавказе широкую
дипломатическую работу, склоняя на свою сторону, по крайней мере, часть
правителей. В 1516 году турки пытались организовать рейд крымского хана через
Северный Кавказ в тыл шахским войскам. Такие рейды имели место и раньше и
каждый раз требовали щедрых даров и длительных переговоров с князьями
контролировавшими горные проходы. Чтобы гарантировать продвижение крымской
группировки, султан направил богатые подношения и соответствующие случаю
официальные послания князьям Шолоховой и Казиевой Кабарды. Вслед за подарками в
том же году в Казиеву Кабарду прибыл 3-тысячный отряд крымского хана, однако
дальше он не продвинулся, поскольку по требованию Москвы местные правители
перекрыли для татар дорогу в Закавказье. Продвижение союзных османам войск по
территориям, находящимся в полуофициальном подданстве у русского царя, было
признано недопустимым. Точно так же крымскому хану не удалось пройти со своими
людьми через Северный Кавказ в 1619, 1629 и 1635 годах. Еще одной, кроме
кабардинских князей, преградой для крымских татар являлись русские крепости на
Тереке, закрывавшие дагестанскую дорогу. Поскольку договориться с Москвой не
удалось, султану пришлось перевозить крымские войска в Закавказье по морю на
кораблях. Разумеется, это было сопряжено с определенными трудностями.

Иранское и русское
присутствие в регионе заставляло Османскую империю искать любого повода, чтобы
вмешаться во внутренние дела Кабарды и других владений и тем самым
нейтрализовать усилия соперников в борьбе за контроль над этими землями.
Постоянные междоусобные столкновения местных правителей давали широкие
возможности оказывать на них военное и политическое давление. Для поддержки
одних враждующих группировок против других крымские ханы являлись со своими
силами в Кабарду в 1616, 1629, 1631 годах, чтобы заручиться поддержкой
кабардинских князей в борьбе Османской империи и крымского ханства за контроль
над Кавказом. С этой же целью в 1638 году к владетелям Кабарды, ногайцам и
кумыкам прибыли эмиссары султана и крымского хана с богатыми подарками и
деньгами. Несмотря на приложенные старания, переговоры не принесли посланцам
определенного успеха: кабардинцы явно опасались гнева русского царя.

В
1619 году шах Аббас все-таки вернулся к плану захвата Грузии и Дагестана.
Началом вторжения стала осуществленная дербентским султаном по приказу шаха
оккупация Дагестана. Султан Махмуд Эндереевский вынужден был признать себя
вассалом иракского шаха. На следующий год объединенные силы Бархудар-султана
дербентского и Юсупхана шемахинского ворвались в Самурскую долину (Южный
Дагестан) и разрушили селение Ахты. Возможно, Аббас I
продолжил бы завоевания дальше, однако он умер, и возглавить иранскую экспансию
пришлось его преемнику Сефи I
(1629-1642), который по размаху планов даже превзошел предшественника. Он решил
покорить Восточный Кавказ и построить опорные крепости на Сунже, на Елецком
городище и в верховьях Терека, что окончательно закрепило бы в крае иранское
присутствие.

В качестве рабочей силы
при строительстве крепостей Сефи I
намеревался использовать не только воинов Шагин-Гирея, но также и местных
жителей, находящихся в подчинении у шамхала и уцмия и 15 тыс. ногаев Малой
Орды. Чтобы строительству никто не мешал, окрестности должны были охранять 10
тыс. иранских солдат, а если бы этого количества оказалось мало, в Иране
наготове должна была находиться 40-тысячная армия, способная, по мысли Сефи I,
отразить любое нападение. К строительству начали было готовиться, однако дело
тут же остановилось: местные правители не стремились к ссоре с русским царем,
что неминуемо имело бы место, вздумай они участвовать в организованных шахом
строительных работах. Шамхал Ильдар не только не поспешил выделить на
строительство крепости у Елецкого городища своих подданных, но и без обиняков
заявил, что «земля де тут государева, а не шахска». Так же поступил и уцмий
Кайтага, не ставший выделять для строительства ни инструмента, ни людей и
телег. Отказались участвовать в строительстве иранских крепостей и другие
правители - кабардинские князья, аварский хан, Эндереевский правитель.
Натолкнувшись на столь дружное сопротивление, шах был вынужден отказаться от
своего плана и заняться пока другими делами, отложив наказание непокорных
правителей до окончания войны с Османской империей.

Это
событие произошло в 1639 году, когда турки, потерпев от шахских войск ряд
поражений, пошли на заключение мирного договора и отказались от претензий на
Южный Дагестан, большую часть Армении, Азербайджан и Восточную Грузию, признав
эти земли иранскими владениями. По существу, этот мирный договор завершил серию
османо-сефевидских войн, дестабилизировавших ситуацию на Кавказе на протяжении
многих десятилетий. Однако мир с Османской империей не означал для Сефи I
отказа от продолжения захвата Дагестана. Напротив, освободившиеся армейские
подразделения оказались шаху как нельзя кстати для выполнения его агрессивных
устремлений.

Шахские
планы недолго оставались секретом. Дагестанцам вовсе не хотелось попадать под
иранское господство, во-первых, потому, что хорошо организованная иранская государственная
машина вынуждала всех шахских подданных исправно и в срок платить
многочисленные налоги, а во-вторых, из-за того, что иранцы всегда стремились
переселить как можно больше своих людей на захваченные территории. Местное
население при этом вынуждено было не только уступать пришельцам обширные
земельные угодья, но и содержать иранские гарнизоны. Чтобы избежать этих
неприятностей, дагестанские князья обратились к своему сильному покровителю,
способному противостоять иранскому шаху и также не заинтересованному в
появлении сильных иранских группировок на своих границах - к русскому царю. Не
желая открыто конфликтовать с Ираном, московское правительство все-таки в
достаточно резкой форме высказало в 1642 году шахскому послу в Москве Аджибеку
претензии по поводу попыток иранского проникновения на земли, правители которых
заявили о своей вассальной зависимости от московского царя. Аджибеку дали
понять, что Россия рассчитывает иметь крепости в Койсе и Тарках и не собирается
делить эту возможность с Ираном. Высказанный панскому послу в Москве протест
оказался для шаха веским аргументом, убедившим его если и не отказаться от
планов захвата Дагестана, то приостановить их выполнение.

Однако
то, на что не решился Сефи I,
показалось вполне выполнимым следующему иранскому шаху, Аббасу II
(1642 - 1647). Опасаясь открыто конфликтовать с русским государством и желая
стравить между собой горских властителей, т. е. заставлять одних из них воевать
против других в его интересах, Аббас II
начал с того, что стал вмешиваться во взаимоотношения княжеств
Северо-Восточного Кавказа. Так, в 1645 году шах задумал вооруженным путем
отстранить от власти кайтагского уцмия Рустам-хана, предпочитающего во внешней
политике ориентироваться не на Иран, а на османов. Для этой цели в Кайтаг
отправился специальный отряд иранских войск, разбитый тамкайтагским уцмием.
Столкнувшись с таким непослушанием, Аббас II
впал в неистовство и направил в Кайтаг карательную экспедицию, ворвавшуюся в
уцмийство и учинившую там настоящий разгром. Рустам-хан был изгнан, а его место
занял шахский ставленник Амир-хан Султан. Разумеется, шансы у Амир-хана Султана
удержать Кайтаг под своей властью без иранского присутствия были невелики, Да
иранцы и сами не собирались покидать уцмийство. Чтобы успешно управлять занятой
территорией и использовать ее для дальнейшего продвижения, шах велел заложить в
селении Башлы крепость.

Нападение
на Кайтаг вынудило остальных дагестанских князей немедленно искать сильной
защиты. Как и в прошлый раз, предоставить ее мог только русский царь, к
которому большинство правителей и поспешило обратиться с верноподданническими
заверениями и с просьбами о помощи. К примеру, эндереевский князь Казаналип так
писал царю Алексею Михайловичу: «Яз с кызылбашским и с Крымом, и с турским не
ссылаюсь, холоп ваш государев прямой. Да бью челом вам, великому государю:
только учнут меня теснить кизылбашеня (т. е. иранцы), или иные наши недруги
учнут на нас посягать, и вам бы, великому государю, велеть меня дать на помощь
астраханских и терских ратных людей и Большому Ногаю помогать». Понимая, что
гестанцы не устоят одни против шахской агрессии а также стремясь оказать на
Иран определенное политическое давление, Москва перебросила на Терек
значительный воинский контингент, после чего шах получил от царя ультимативное
требование очистить Дагестан от иранского присутствия. Опасаясь открытого
столкновения с Русским государством, Аббас II
вынужден был вывести свои силы назад в Закавказье и отказаться и на этот раз от
покорения Кавказа. Однако и теперь шах лишь отложил на время свои замыслы,
вовсе не собираясь расстаться с мечтой о претворении их в жизнь.

Отход
иранцев под русским давлением изрядно поднял и без того высокий авторитет
русского царя, так что многие из князей выразили желание вступить в русское
подданство, что потребовало от них некоторых дипломатических усилий. В конце
концов большинство желающих с их землями было принято в российские пределы, что
положительно сказалось и на безопасности жителей, и на обстановке в регионе. Не
исключением стал и кайтагский уцмий Амир-хан Султан, которого иранский шах с
боем посадил на уцмийство. Едва власть Ирана слегка пошатнулась, Амир-хан
Султан обратился к терскому воеводе для передачи его предложения царю о том,
что он, уцмий «будет под его царскою и шах Абасова величества рукою в опчем
холопстве». Более того, хитрый владыка добавлял, что если шах не будет против,
то он, Амир-хан, «…со всем своим владением ему, великому государю… под его
Царскою высокую рукою вечном неотступном холопстве до смерти своей пребывать
согласен». Понятно, что шах Аббас II
был до глубины души возмущен двуличным поведением своего ставленника, на водворение
на престол которого он затратил столько усилий. Желание дагестанцев укрыться
под покровительством России лишь подстегнуло захватнические планы иранского
правителя.

Новую
кампанию по захвату Северного Кавказа иранцы развернули в 1651-1652 годах,
когда после длительных приготовлений Аббас II
направил крупный отряд своей армии для захвата Сунженского острога, что было
равносильно началу войны с Россией. Во главе иранских сил стоял Хосров-хан
Шемахинский, войска которого состояли из контингентов присланных из Дербента и
Шемахи. Для усиления иранских войск в поход против русской военной базы были
привлечены местные князья со своими людьми - все тот же уцмий Кайтага Амир-хан
Султан, шамхал Сурхай и эндереевский князь Казаналип. Выступить дагестанских
правителей вынудили угрозы со стороны иранской администрации, и они старались
активно воевать. Возможно, именно пассивность местного ополчения стала причиной
неудачи: Сунженский острог иранцы так и не взяли. Угнав принадлежавшие казакам
стада (около 3000 лошадей, 500 верблюдов, 10000 коров и 15000 овец), шахские
войска отступили в Дербент.

Разумеется,
Амир-хану Султану, Сурхаю и Казаналипу немедленно пришлось давать объяснение
наместнику московского царя по поводу их участия в нападении на русскую
крепость. Свое поведение дагестанские правители объяснили внутренней кавказской
междоусобицей и тем, что действовали они только против кабардинских князей, с
которыми находились в ссоре, но никак не против русского населения Сунженского
острога: «…русским людям ни единому человеку и носа не окровавили… для
того, что с русскими людьми у нас недружбы не было».

Провалившись
(определенную роль в этом сыграло противодействие дагестанцев) с захватом
Сунженского острога, шах Аббас II
снова замыслил поход на Северо-Восточный Кавказ. На этот раз план
предусматривал строительство на захваченной территории двух крепостей с
гарнизоном по 6 тыс. воинов в каждой, а само строительство намечалось вести за
счет и силами местного населения. Для похода в Дербент были созваны восемь
подвластных шаху ханов со своими отрядами, однако по разным причинам это
выступление было отложено. Вероятнее всего, Аббас II
окончательно убедился, что воинственное население Северного Кавказа,
опирающееся к тому же на поддержку Русского государства, не только способно
противостоять иранской экспансии, но и наверняка сделало бы присутствие Шахских
войск на своей территории (в случае, если тем удалось-таки создать там
плацдарм) совершенно невыносимым для них.

По
этой причине Аббас II отказался
от полно масштабного вторжения и лишь систематически дестабилизировал
обстановку, то стравливая князей друг с другом, то, напротив, пересылая в
Дагестан свои фирманы с признанием за князьями их прав на владение данной
территорией. Такие фирманы получили от шаха князья Кайтага и Цахура. Вообще сопротивление северокавказских народов на протяжении XVI
-
начала XVII
века
оказалось столь решительным, что Иран все более стал предпочитать находиться с
ними в состоянии мира. Время от времени шах пересылал в Дагестан богатые подарки,
которые тамошние правители охотно от него принимали. Более того, ходили слухи,
что шах выплачивает дагестанским князьям определенные суммы за то, чтобы те,
во-первых, не совершали набегов на иранскую территорию и, во-вторых, и в
главных, формально признавали его, шаха, своим верховным правителем. Горцы
действительно так иногда поступали, однако дальше чисто формального подчинения
не шли, дани Ирану не платили и не допускали к себе шахскую администрацию.

3.
Международные связи государств Кавказа

В
XVI -XVII веках
Кавказ попадает в сферу европейской политики, что связано не только с тем, что
через его территорию пролегают торговые пути с Востока в Европу, но также и с
тем, что кавказский регион являлся основным центром производства шелка, спрос
на который в европейских странах был весьма велик. Через Малую Азию с Кавказа
можно было попасть торговыми путями в государства средиземноморского бассейна,
из которых самым важным в торговом отношении являлась Венеция, а через Черное
море и Крым товары проникали в Польшу и в Германию.

Во
второй половине XVI
века
стал осваиваться еще один путь на Запад - через Астрахань и Архангельск,
которым пользовались по преимуществу английские негоцианты, поскольку они
смогли получить от московского царя монопольное право транзитной торговли. С
Кавказа в Европу поступал шелк, обратно же на Кавказ караваны привозили
английские сукна, изделия ремесленников, оружие и предметы роскоши.

Кроме
того, огромный интерес в европейских дипломатических и военных кругах XVI века
к кавказскому региону объясняется противодействием кавказских народов османской
агрессии. Дело в том, что в это же время Османская империя развернула активные
боевые действия против европейских стран, и те видели в кавказских государствах
союзников в борьбе против турок. По этой причине на Кавказ зачастили (обычно
направляясь далее в Иран) европейские разведчики, миссионеры, купцы и
путешественники. Интерес был взаимным и в конце 40-х, а также в 60-х и в 80-х
годах XVI века с Кавказа в
Европу неоднократно прибывали делегации армянского духовенства, представители
знати и богатых купцов с просьбами о помощи против турок.

Кавказ в системе международных отношений. Кавказский, Восточный вопрос.

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Кавказ в системе международных отношений. Кавказский, Восточный вопрос.
Рубрика (тематическая категория)	История

19 век в истории Кавказа, народов Кавказа - ϶ᴛᴏ эпоха кардинальных перемен, глобальных потрясений. Это период фундаментальных изменений политических, экономических, культурных, этнодемографических реалий. И именно международные отношения, геополитическая обстановка стали главным фактором этих чрезвычайно значимых по своей масштабности в истории Кавказа событий. Международные отношения вокруг Кавказа и на Кавказе в 19 веке развивались в русле тенденций предыдущих столетий, но их итогом стало установление прямой власти Российской империи над регионом, его включение в состав Российской империи. Этот процесс завершился в целом к концу 1860-х годов.

Отступление Персии из региона после российских побед 1796-1797 ᴦ.ᴦ. и её дальнейшее ослабление вследствие смерти Ага-Мухаммеда в 1797 году привели к тому, что в самом начале 19 века Персия на кавказском направлении активной политики не вела. Османская империя на рубеже 18-19 веков на Кавказе также была вынуждена ограничиваться дипломатическими маневрами и интригами, после сокрушительных поражений в последней русско-турецкой войне 1787-1792 годов и в виду общей слабости государства. На Южном Кавказе опорными пограничными пунктами Османов были Эрзерумский вилайет и Ахалцихский пашалык, правители которых старались поддерживать антироссийские силы в регионе. В отличие от предыдущих эпох, когда Южный Кавказ был местом постоянных столкновений шиитской Персии и суннитской державы Османов, ослабление иранских позиций на рубеже 18-19 столетий уже не вело к попыткам Османов захватить новые провинции, так как теперь в регионе присутствовал новый могущественный геополитический актор – Российская империя. Закубанье, то есть Северо-Западный Кавказ, а также Западная Грузия оставались формально османской территорией или протекторатами (хотя вассалами или подданными султанов себя местное населœение если и признавало, то обычно весьма условно, а в горных районах не было и этого). На побережье в руках турок оставались такие важные пункты как Анапа и Сухум, Поти и Батум, менее знач. Суджук-кале (совр Новороссийск).Порта сохраняла устремления не только сохранить свои позиции, но и господствовать на Кавказе, но вынуждена была считаться со своими реальными возможностями. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, к началу 19 века такие традиционные два фактора силы в Кавказском регионе как Персия и Порта были нейтрализованы новой третьей стороной – Россией.

Россия после каждого столкновения с восточными сосœедями увеличивала свои приобретения, но получала при этом меньше, чем уже достигала в ходе военных действий. В том числе потому, что ведущие европейские державы того времени, в первую очередь Британия, в меньшей степени Франция, а также австрийская империя Габсбургов –не приветствовали усиление Российской державы и дипломатическими усилиями, подкрепляемыми военными приготовлениями и экономическими угрозами, ограничивали достижения России по итогам столкновений с Персией и Портой, в т.ч. и на Кавказе. Кавказский регион в пресловутом геополитическом противостоянии России и Запада в первой половинœе 19 века не был основным театром борьбы, но уже играл существенную роль. Именно заинтересованность и поддержка европейских держав обусловили активизацию антироссийской политики Персии и Порты после 1805 года, к чему мы ещё вернёмся. На самом Кавказе существенным фактором международных отношений, помимо союза с Россией, вхождения под её протекторат и в её состав, было и сопротивление установлению власти России части местных элит и населœения. Это сопротивление могло в различные периоды времени охватывать различные территории и включать различный состав участников. Открытое противостояние с Российской империей в форме войны или восстаний продолжалось на Кавказе до 1870-х годов, когда произошли последние крупные восстания. Стоит сказать, что для нашей темы важно также учитывать, что в 18 веке значительная часть Кавказа была охвачена социальными выступлениями. Не первым и не единственным, но важным фактором активности народных масс стало наступление Российской империи, вызвавшее кризис традиционных властных отношений на Кавказе, так как правители стали терять свою функциональную значимость, ради которой их суверенитет признавало над собой населœение – речь о функции обеспечения порядка и защиты от врагов.Эти процессы продолжались и в 19 веке. Как и другие державы, Россия пыталась использовать социальные противоречия на Кавказе в своих интересах, но гораздо более эффективно они были использованы такими структурами как, к примеру,суфийскиетарикаты и в таких целях как пропаганда и установление шариата и новых форм общественно-политического устройства.

Кавказ в системе международных отношений. Кавказский, Восточный вопрос. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Кавказ в системе международных отношений. Кавказский, Восточный вопрос." 2017, 2018.

1. Проблемы и перспективы развития ЕС в начале XXI в.

2. Возвратная миграция в Россию из стран СНГ: проблемы и тенденции

3. Российско-китайское сотрудничество в постбиполярном мире: тенденции развития

4. Курдский вопрос в современных международных отношениях

5. Арктический регион в современных международных отношениях

6. Современный политический национализм в Западной Европе (на примере Франции и Великобритании)

7. Российско-чешские отношения в современной системе международных отношений

8. Куба в современной системе международных отношений

9. Закавказский регион в системе международных отношений

10. Противодействие международному экстремизму в современном мире

11. Эволюция внешней политики США в Закавказском регионе (1991-2016 гг.)

12. Территориальные споры как угроза безопасности в Юго-Восточной Азии

13. Палестино-израильский конфликт в XXI веке: перспективы урегулирования

14. Аргентина в современной системе международных отношений

15. Политика противодействия кибертерроризму в современной России

16. Российско-германские отношения в постбиполярной системе международных отношений

17. Европейское направление внешней политики Великобритании в конце XX-начале XXI вв.

18. Энергетический вопрос в российско-германских отношениях

19. Проблема непризнанных государств на постсоветском пространстве (на примере Приднестровской Молдавской республики и Автономной республики Абхазия)

20. Внешняя политика России на постсоветском пространстве: проблемы и перспективы

21. Современные конфликты в международных отношениях и пути их урегулирования

22. Проблемы национальной безопасности РФ в начале XXI века

23. Нагорно-Карабахский конфликт в современных международных отношениях: перспективы урегулирования

24. Германско-французское партнерство в политической структуре ЕС

25. Внешняя политика Российской Федерации в современной системе международных отношений

26. Взаимодействие России и США в современной системе международных отношений

27. Эволюция российско-американских отношений в постбиполярном мире

28. Миграционная политика Европейского союза в XXI веке: проблемы и перспективы

29. Эволюция внешней политики Франции в XX-XXIвв

30. Миграционные процессы в РФ в начале XXI века: проблемы и перспективы решения

31. Великобритания в европейском интеграционном процессе

32. Расширение ЕС как фактор развития современных международных отношений в Европе

33. Политика Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе

34. Российско-германские отношения в конце XX-начале XXI вв.

35. Российско-американские отношения в конце XX-начале XXI вв.

36. Террористическая организация «Исламское государство» как фактор развития современных международных отношений

37. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве

38. Бразилия в постбиполярной системе международных отношений

39. Европейское направление внешней политики КНР в XXI веке

40. Внешняя политика Исламской республики Иран в постбиполярной системе международных отношений

41. Современные конфликты в международных отношениях и пути их урегулирования

42. Террористические организации "Аль-Каида" и "ИГИЛ" как фактор развития международных отношений в XXI в.: сравнительный анализ

43. Внешняя политика СЩА в Латинской Америке в условиях постбиполярного мира

44. Миграционная политика стран Европейского союза в XXI в.

45. "Мягкая сила" как инструмент внешней политики СЩА в конце XX-начале XXI вв.

46. Непризнанные государства в Закавказье: сравнительный анализ

47. Европейское направление внешней политики Французской республики в конце XX-начале XXI вв.

48. Афганский вектор внешней политики США в XXI в

49. Концепция "мультикультурализма" в политике стран Европейского союза

50. Корейский вопрос в современных международных отношениях

51. Территориальный вопрос как фактор развития российско-японских отношений

52. Внешняя политика ФРГ в конце XX-начале XXIвв

53. КНР в современной системе международных отношений

Требования к ВКР установлены также в Положении о ВКР для студентов всех форм обучения по направлению подготовки «41.03.05 – Международные отношения».

Выбор темы ВКР

1. Выявить интересующую проблему в области международных отношений.

2. Проанализировать факторы и события, связанные с выбранной проблемой.

Тему необходимо сформулировать так, чтобы была понятна проблема исследования, используя эти слова. Перечень тем ВКР и руководители ВКР из числа работников университета утверждаются распорядительным актом университета не позднее чем за 6 месяцев до начала ГИА.

Этапы работы с научным руководителем

ВКР выполняется студентом самостоятельно под руководством квалифицированного специалиста.

Научный руководитель выпускной квалификационной работы:

• оказывает студенту помощь в формулировке темы исследования, разработке структуры исследования, подбору литературы, сборе практического материала для второй главы исследования;
• проводит предусмотренные расписанием консультации;
• контролирует этапы выполнения работы;
• дает рекомендации к предзащите;
• консультирует выпускников при подготовке к защите;
• готовит отзыв о работе.

Время, в целом отводимое на подготовку и защиту квалификационной работы, должно соответствовать требованиям ФГОС ВПО для выпускников по соответствующему направлению.

«Международные отношения Кавказского региона XVI – XVII вв.»

1. Кавказский регион в период Ирано-Турецких войн

На протяжении XVI и XVII веков Кавказ являлся ареной борьбы между двумя сильнейшими державами Востока - Османской империей и Ираном. Еще в 1501 году сын турецкого султана Мехмед предпринял военную экспедицию против горцев, причем, кроме собственно турок в количестве 300 человек, в деле участвовали две сотни наемников-черкесов, служивших в турецкой армии, а также сын крымского хана и азовские казаки. Из дипломатической переписки между Москвой и Стамбулом известно, что поход Мехмеда окончился поражением османских сил, причем сын крымского хана едва спасся бегством.

Конечно, данная неудача не могла остановить османской экспансии, и попытки турок закрепиться на Северном Кавказе, опираясь на поддержку крымской конницы и используя внутренние кавказские противоречия, продолжились. В 1516 - 1519 годах османы начали сооружение крупной крепости в устье Кубани, причем в качестве гарнизона туда было направлено 8 тыс. татар. Следует отметить, что Крымское ханство в данный период само по себе, помимо союзнического участия в военных действиях Османской империи, находилось в состоянии постоянной войны с черкесами (т.е. с горскими народами), где боевые действия разворачивались каждое лето и затихали зимой. Иногда набеги на Северный Кавказ заканчивались для крымских татар весьма плачевно. Так, в 1519 году в Крым вернулась только треть отправившихся в поход воинов. Впрочем, военные столкновения не мешали сторонам иногда заключать союзы для общей выгоды. Например, в ходе дипломатической переписки крымский хан заручился поддержкой черкесов и союзных с ними татар из низовьев Терека для готовящегося похода против Астраханского ханства.

Многократные набеги принесли определенные результаты, и в 20-х годах XVI века Крымское ханство сумело взять под контроль некоторые черкесские селения на северо-западе Кавказа, но это не помешало династии Гиреев (правящая в Крыму ханская фамилия) породниться с горскими князьями, а также заключить с ними многочисленные военные союзы против также претендующего на контроль над Северным Кавказом Ирана. Используя в качестве базы территорию Азербайджана, шейх Хайдар еще в 1487 году организовал крупное военное вторжение на Северный Кавказ, иранцы прошли всю его территорию до Черного моря и только вблизи побережья были, наконец, разгромлены объединенными силами горских племен. Продолжил завоевательную политику шейха Хайдара его сын Исмаил (провозгласивший в 1502 г. себя шахом), который в 1507 году оккупировал Армению, в 1509 году захватил Ширван и Дербент, а в 1519 году подчинил себе Грузию с явным намерением этим не ограничиться и расширять иранские границы до тех пор, пока они не совпадут с границами Кавказа.

Подчинив себе Закавказье и создав тем самым плацдарм для дальнейшего продвижения на север, Исмаил умер, а трон и шахскую корону унаследовал Тахмасп I (1524-1576), продолживший практику набегов и военных экспедиций, в которых иранцам пришлось столкнуться с ширванцами и поддерживающими их отрядами из Дагестана. В результате военных действий Тахмаспу I удалось восстановить утраченный контроль над Ширванским ханством и над Дербентом. Дело в том, что хотя после первого похода на Ширван (1500-1501 гг.) иранцев-сефевидов разбитый в бою Ширван-шах Фаррух-Ясар погиб, а его владения достались шаху Исмаилу. Сын погибшего Ширван-шаха Шейх-шах отказался подчиняться Ирану, что потребовало от Исмаила нового похода в 1509 году. Сефевиды снова одержали победу, но и после нее Тахмасп I еще раз приводил Ширван к покорности. Аналогично развивались события и в Дербенте, где правители Яр-Ахмед и Ага Мухаммед-бек рассчитывали, что неприступные стены оградят их от иранского войска. Осада Дербента в 1510 году окончилась сдачей крепости, после чего шах Исмаил переселил сюда 500 иранских семей и назначил правителем своего ставленника Мансурбека.

Разумеется, успехи Исмаила не могли понравиться Османской империи, которая поспешила организовать на Кавказ собственное вторжение. Понимая, что главным противником османов является Иран, султан Селим I постарался для начала заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом горских князей, с целью чего вступил с ними в дипломатические переговоры, а также занялся сбором разведывательной информации о будущем противнике. Потом султан нанес удар по подвластным ему Усульманам-шиитам, опасаясь, что в столкновении Ираном те поддержат своих иранских единоверцев. Обеспечив себе, таким образом, безопасность в тылу, Селим стянул к границам Ирана 200-тысячную армию и начал военные действия. Решительное сражение произошло на Чалдыранской равнине вблизи Маку 23 августа 1514 года и закончилось поражением иранцев-сефевидов, после чего Ширван и Дагестан немедленно прекратили выплату Ирану дани, как и прочие иранские владения на Северном Кавказе (Дербент, Табасаран и др.).

Конечно, иранский шах недолго мирился с подобным своеволием и, пользуясь тем, что армия султана Селима I оказалась занятой войной в Египте, вторгся на Кавказ. В 1517 году, сломив упорное сопротивление армий местных правителей, сефевиды снова подчинили себе Ширван и вторглись в Грузию, разоряя все на своем пути. Был взят и Дербент, правителем которого объявили зятя иранского шаха Музафар-султана. Временный успех иранцев не остановил боевых действий, и в начале 30-х годов XVI века Османская империя вновь предприняла попытки взять реванш. Этим не преминули воспользоваться жители Дербента, выгнавшие иранский гарнизон и в очередной раз прекратившие платить дань Ирану. На этом неприятности иранского шаха не закончились: в 1547 году подати в его казну перестал платить и Ширван, этот отказ сопровождался антииранским восстанием под руководством ширванского правителя Алкас-мирзы, приходившегося шаху родным братом. Дагестанцы с радостью поддержали мятежного родственника, а когда восстание все-таки было подавлено, помогли Алкас-мирзе бежать сначала в селение Хиналук, а потом к шамхалу Казику Мухскому.

Однако бегство мятежного брата шаха и назначение на его место другого наместника не сделали позиции Ирана в регионе более стабильными. Богатые торговые центры Кавказа не желали иметь над собой чужеземного правителя и делиться с ним своими доходами. И потому, едва между Ираном и турками снова вспыхнули столкновения, Ширван, Дербент и Кайтаг немедленно расправились с наместником шаха и вновь провозгласили свою независимость. На этот раз восстание возглавили Бурхан-мирза и кайтагский уцмий Халил-бек, весьма заинтересованные в положительном исходе восстания: им приходилось платить в шахскую казну особенно большие налоги. Иранский отряд, направленный на усмирение мятежа, был разбит в битве при Кулане, однако оттеснил повстанцев в горы. Возможно, на этот раз власть Ирана оказалась бы более прочной, но основным иранским силам пришлось покинуть район из-за активизации османских сил. Воспользовавшись этим, жители Кайтага в 1549 году заняли Ширван и убили очередного главу шахской администрации. На этот раз шах не смог прислать войска и наказать бунтовщиков: его силы были скованы Османской империей и грузинскими отрядами ЧаряЛаурсаба (1534-1538).

1554 год был ознаменован тем, что турецкий та Сулейман I Кануни вторгся в Азербайджан и занял Нахичевань. Первый военный успех нов не имел, однако, продолжения, поскольку турецкая армия, застряв в Нахичеване, начала испытывать трудности со снабжением продовольствием В результате Сулейман вынужден был начать мирные переговоры, нашедшие у иранского шаха, находящегося в невыигрышном положении, энергичную поддержку. Результатом переговоров в 1555 году в г. Амасьи стал мирный договор, по которому Османской империи отходили Имеретинское царство княжества Гурия и Мегрелия, западная часть Мес-хети (Грузия), а также области Васпуракан, Алащ-керт и Баязет (Армения), Иран же получал Восточную Грузию (Картли и Кахетию), Восточную Армению и весь Азербайджан. Ни та, ни другая сторона не были удовлетворены мирным договором, поэтому неудивительно, что условия его соблюдались недолго. Новый османский султан Мурад II (1574 - 1590) выступил против Ирана, причем перед началом военных действий он обратился к дагестанским князьям с посланием, в котором официально требовал их участия в войне на своей стороне.

Удача сопутствовала турецкой армии: после ряда выигранных боев в Азербайджане и Южном Дагестане османы организовали в Ширване и Дербенте беглербегство, оставили там гарнизоны и под предводительством Дала-паши вернулись в Анатолию. Узнав, что турки покинули пределы Кавказа, шах осадил Шемаху, однако султан вновь направил Дала-пашу с армией на помощь шемахскому гарнизону. Одновременно он повелел своему вассалу крымскому хану Мухаммед-Гирею присоединиться к военным действиям против Ирана. В устье Кубани крымские отряды прибыли в 1582 году на кораблях с тем, чтобы через Дагестан достичь Дербента. Эта дорога через Северный Кавказ заняла у крымчаков 80 дней. Они соединились с 200-тысячным корпусом Дала-паши и в мае 1583 года объединенными усилиями разгромили Сефевидов в битве на реке Самур. Следствием успешных действий османских войск стала попытка стамбульской администрации колонизировать отбитые у Ирана территории, однако процесс этот немедленно натолкнулся на активное противодействие со стороны местных жителей в Дагестане, Ширване и в Грузии. Избавившись от иранского присутствия, горцы не собирались мириться с османским диктатом.

В ответ на сопротивление турки организовывали неоднократные карательные экспедиции в Дагестан, где силы командующего турецкими войсками Осман-паши сталкивались с отрядами местного ополчения. В 1588 году объединенной армии, состоявшей из лакцев, аварцев и даргинцев, удалось разбить турецкие силы, те вынуждены были запрашивать у Стамбула подкрепление. Прибывшие свежие войска, однако, почти не участвовали в боях: сразу они были переправлены в Крым. Осман-паша получил приказ от султана покинуть Северный Кавказ и совершить рейд по Крыму в наказание Мухаммед-Гирею за несоблюдение союзнических обязательств. Двигающаяся через горы в направлении черноморского побережья турецкая армия была при этом неоднократно атакована как черкесами, так и гребенскими и донскими казаками.

После возвращения из Крыма Осман-паша получил повышение и в 1584 году был назначен первым визирем Порты и главнокомандующим закавказской армией. Сражаясь против иранцев-сефевидов, османы смогли вскоре подчинить своему контролю большую часть Азербайджана с Баку, Тебризом и другими городами. В кампанию 1585 года Осман-паша организовал вторжение в Южный Дагестан и разорил по ходу движения своих сил кюринские аулы. Практика опустошения земель и разорения городов применялась османами на протяжении всей второй половины XVI века, разгрому подверглись Дербент, Кумух, Хунзах, Согратль, а также многие лезгинские и дагестанские аулы, что не прибавило османам популярности среди местного населения. Ворвавшись в Дербент, османы перебили там половину жителей, а остальных заставили содержать свой гарнизон и выполнять прочие работы для турецкой армии.

Возможно, жестокое обращение турок с кавказцами стало причиной того, что оставленная без поддержки местных князей и ополчения турецкая армия начала терпеть поражения. В 1585 году войска иранского шаха сумели вытеснить османский контингент с азербайджанской территории, и только через три года, в 1588 году, новый главнокомандующий турецкой армии в Закавказье Фархад-паша (Осман-паша к этому времени умер) сумел восстановить в Азербайджане османское присутствие. Однако поражение, нанесенное ими Сефевидам, не обезопасило османов от выступлений местного населения, которое продолжало бунтовать и против тех, и против этих «освободителей». В конце XVI века правители Южного Дагестана объединились с азербайджанскими кубинцами и в сражении возле селения Абад разбили султанское войско. Разгневанные османы собрали большие силы и двинулись на Кубу, где учинили полный разгром. Однако было ясно, что управлять этими землями издалека не получается: кавказцы платили дань и подчинялись, лишь находясь под постоянной угрозой. Стоило туркам хотя бы ненадолго уйти, княжества и города тут же объявляли себя свободными. Чтобы создать на Кавказе опорные базы для контроля за окрестностями и для дальнейшего продвижения на север, турки приступили в селении Кусары к постройке крупной крепости с большим гарнизоном. Одновременно шла подготовка к постройке еще одной крепости на Тереке, т. е. на самой границе Русского государства.

Военная удача окончательно отвернулась от Сефевидов, и после ряда поражений иранский шах пошел на заключение унизительного мира с Османской империей. Стамбульский мирный договор 1590 года предусматривал передачу под турецкий контроль большей части Закавказья, а также Южного Дагестана. По существу, в результате войны 1578 - 1590 годов Иран потерял все Закавказье. Воспользовавшись своим положением победителей, турки возвели в Дербенте новые укрепления, позаботились об обороне других городов Азербайджана и приступили к созданию на Каспийском море собственного флота, одновременно вынашивая планы более широкомасштабного вторжения в Дагестан и на Северный Кавказ. Столкнувшись здесь с постоянным сопротивлением местных правителей, османы затеяли сложную дипломатическую игру, целью которой было, внеся раздоры в среду кавказских правителей, вынудить одних из них выступать на стороне Порты против других, чем ослабить регион и сделать более доступным для османской экспансии.

Потерпев поражение на Кавказе, Иран не намерен был сдаваться и, консолидировав свои силы после периода междоусобиц, вновь вступил в борьбу за эти территории. В результате продлившейся десять лет войны (1603 - 1612 гг.) шаху Аббасу I удалось отбить у турок утраченные земли и восстановить иранские владения в границах 1555 года. Заключенный в 1612 году между Османской империей и Ираном мирный договор соблюдался недолго и вскоре был нарушен новой затяжной войной, продолжавшейся с разной степенью интенсивности до 1639 года, причем ни для Турции, ни для Ирана результаты этой войны не оказались решающими. Правда, Сефевиды смогли распространить свой контроль на прилегающую к Каспийскому морю область Дагестана. Османской империи с помощью крымских ханов удалось эпизодически влиять на северокавказских черкесов, которые продолжали пользоваться любой возможностью, чтобы избежать уплаты дани.

Оказавшись предметом военного спора двух восточных сверхдержав, кавказские княжества имели возможность сохранять независимость лишь в тех пределах, какие предоставлялись им в рамках военной удачи или неуспехов Османской империи Ирана. Политическая нестабильность на Кавказе усугублялась нескончаемыми междоусобицами, что делало кавказские государства особенно уязвимыми для вторжения. Внутренние распри привели в начале XVI века к тому, что Грузия окончательно распалась на три независимых царства: Имеретинское, Картлийское и Кахетинское, а также на несколько княжеств - Гурия, Мегрелия, Абхазия и другие, причем царская центральная власть в этих княжествах была представлена чисто номинально. В дополнение к разделу Грузии на отдельные царства следует добавить, что внутри каждого из грузинских государств происходили бесконечные стычки между отдельными партиями правящих феодалов, что сделало политическую обстановку здесь еще более нестабильной.

В Армении в этот период (начало XVI в.) вовсе не существовало армянской государственности. Северные районы Азербайджана входили в государство ширван-ханов, соседствующее с Шекинским ханством, причем оба эти государства в середине XVI века были ликвидированы, а территория их оказалась включенной в Иранское государство. Армения и Азербайджан оказались поделенными между Османской империей и Ираном, причем обе стороны пытались внедрить на подвластных территориях свою форму правления. Так, в Западной Армении, попавшей в зависимость к османам, новой администрацией были образованы вилайеты ч санджаки, в Восточной же Армении, как и в Азербайджане, находившихся под управлением Рана, появились беглербегства, внутри которых образовались обширные земельные владения, полученные от имени шаха представителями местных княжеских родов и пришлой кызылбашской знати Первоначально земля передавалась на условиях службы шаху, однако постепенно на протяжении XVI и XVII веков часть крупных владений поменяла статус и начала передаваться по наследству. Результатом наследования стало образование отдельных ханств, находившихся в вассальной зависимости от иранского шаха. На равнинной и предгорной территориях Дагестана в условиях постоянных внутренних столкновений сформировалось множество мелких княжеств, которые в течение XVI и XVII веков либо продолжали борьбу друг с другом, либо заключали военные союзы. Однако это были уже сформировавшиеся феодальные государства, отсутствующие в этот период у черкесов (адыгов) и других горных народов.

В горах по-прежнему господствовали родоплеменные отношения, усугублявшиеся тем, что многие черкесские племена вели полукочевой образ жизни. Это было связано с тем, что горцы занимались отгонным скотоводством и неохотно брались за обработку земли. Конечно, такой тип экономических отношений заметно тормозил развитие общества, не позволяя сложиться характерным для других областей Кавказа феодальным отношениям, однако он же в сочетании с труднодоступностью мест проживания большинства горских племен делал их не столь уязвимыми при вторжении завоевателей. В крайнем случае, черкесы всегда имели возможность укрыться в горах.

Военные действия не обходили стороной крупные города Закавказья - Ереван, Тифлис, Шемаху, Дербент и др. Некоторые из них переходили из рук в руки десятки раз. Войны сопровождались многочисленными разрушениями, гибелью людей и разорением целых областей, причем лишь одним из эпизодов многочисленных войн можно назвать разорение в 1603 году по приказу шаха Аббаса I города Джуги, известного как крупный международный центр торговли шелком. Шах велел не только разрушить богатый и процветающий город, но и переселить его уцелевших жителей в центральные области Ирана. Нередко столкновения между силами Османской империи и Ирана приводили к гибели городов, являвшихся экономическими, культурными и политическими центрами Закавказья, а население, не погибшее и не попавшее в рабство, навсегда покидало разрушенные города.

2. Противодействие кавказцев иноземным вторжениям

На рубеже XVI и XVII веков молодой шах Аббас I смог провести в Иране административные и политические реформы, результатом которых стало усиление шахской власти, а также создание регулярной армии. В организации вооруженных сил иранцам помогали английские инструкторы, способствовавшие распространению огнестрельного оружия и артиллерии. Тщательно подготовившись и выждав удобный момент (Турция в 1603 г. втянулась в войну с Австрией, что оттянуло значительные военные силы османов с Кавказа в Европу), шах Аббас I начал военные действия против владений Османской империи. Пробившись силой оружия через Закавказье, иранские войска очистили от турецкого присутствия Азербайджан с Дербентом и Восточную Грузию, взяв, таким образом, Реванш за прошлые поражения.

Источники сообщают, что война велась иранцами с особой жестокостью, в которой завоеватели видели главное условие собственного успеха. Аббас I назначил правителем Шемахи своего ставленника Зульфигар-шаха Караманлы. Также было организовано Дербентское наместничество с иранским типом управленческих структур и с шахской администрацией, ставшее базой для проникновения иранцев дальше в Дагестан. Недостаточно сильные для противодействия иранцам кавказские правители срочно искали поддержки у более влиятельных соседей.

Грузинский царь Александр сообщал терским воеводам, союза с которыми он искал, что «лезгинские и шевкальские люди де били челом и хотят быть в вековых холопах» у грузинского царя. Вообще грузины активно противостояли как иранской, так и турецкой экспансии. Примером этого могут служить Гарисская битва с Сефевидами в 1558 году или освобождение от турецкого гарнизона крепости Гори во время восстания в Картли в 1598 - 1599 годах.

Успех иранской армии, вытеснившей в начале XVII века турок из Азербайджана, был связан не только с преобразованиями в военном деле, но и с тем, что против турок действовали и местные жители, изгнавшие их гарнизоны из Дербента и Баку. В 1615 году удары кавказских отрядов по иранским гарнизонам оказались столь ощутимыми, что для подавления недовольства в колонии шах Аббас сам был вынужден возглавить карательную экспедицию.

Продвижение Ирана на Кавказе и его победы над османами озаботили и русскую дипломатию, поскольку было ясно, что выдвижение иранских сил на правый берег Терека, т. е. непосредственно на границу русских владений, рано или поздно приведет к войне между Ираном и Россией. Однако шах не пожелал развивать экспансию, прекратил боевые действия и вернул основную часть войска в метрополию. Дагестанские князья приняли отход иранцев за окончание войны, однако шах провел лишь перегруппировку сил, и оставлять Дагестан вне пределов своего влияния он не собирался.

Создав в Дербенте опорную базу для крупномасштабного вторжения в пределы Дагестана, Аббас I начал с того, что развернул в самом Дербенте гонения на мусульман-суннитов под предлогом якобы несоблюдения теми религиозных норм. На освободившиеся места шах велел переселять из Ирана своих подданных-шиитов, готовых выступать в качестве опоры шахского трона на ближних подступах к Дагестану. Одновременно в пограничные районы были переселены тюрки-падары, что немедленно привело к столкновениям местных жителей и пришельцев. Спровоцировав, таким образом, конфликты шах мог теперь с полным правом начинать войну в качестве потерпевшей стороны, что и было им вскоре исполнено. Первые столкновения иранских войск с горцами относятся к 1607-1608 годам, когда шахский наместник в Ширване решил захватить Для Ирана принадлежавшую Табасарану территорию в Шабране. Разумеется, табасаранский князь Попытался пресечь захватническую акцию, однако о стоило жизни многим из его людей. Следующее столкновение шахских войск с табасаранцами происходило в 1610 - 1611 годах, а несправедливые претензии Ирана на участок свободной табасаранской территории показались всем дагестанцам д 0 такой степени возмутительными, что они взялись за оружие. Столкновение в Табасаране совпало с моментом, когда шах, нанеся ряд поражений Османской империи, принял решение вплотную приступить к завоеванию Дагестана.

Кампания 1611 -1612 годов была знаменательна тем, что иранские войска, довольно быстро пройдя Южный Дагестан, надолго увязли в боях за горные аулы, обороняемые ополченцами союза сельских общин Акуша-Дарго. Экспедиционный корпус Сефевидов был основательно измотан длительными боями у селений Урахи, Усиша и в других местах, так что, в конце концов, иранцы вынуждены были отступить, не добившись здесь сколько-нибудь значительных успехов. Зато удача сопровождала иранцев в их столкновениях с Портой, так что после значительных дипломатических усилий со стороны Османской империи в 1612 году между Ираном и Турцией был заключен мир, вернувший иранские владения в границы договора 1555 года.

Мир с турками развязал шаху руки, и, начиная с 1613 года Аббас I развернул широкомасштабную деятельность по завоеванию Кавказа. 1614 год начался вторжением одновременно в Грузию и Дагестан огромного войска под предводительством самого шаха. Несмотря на размах операции, иранские группировки в Кайтаге и Табасаране не достигли желаемых результатов, что, возможно, спровоцировало разгул жестокости в Кахетии, где иранцам удалось разгромить местные силы: 100 тыс. кахетинцев было убито по приказу шаха Аббаса и столько же угнано в Иран в рабство. Чтобы оказать на противников психологическое давление, шах распространял среди кавказских правителей послания, в которых преувеличивал собственные силы и грозил опустошением Кавказа от моря до моря, в качестве целей своей армии называя не только кумыцкие земли на каспийском побережье, но также довольно отдаленную Кабарду и территории черкесов, прилегающие к Черному морю.

Судя по сохранившемуся донесению казачьего сотника Лукина, кумыцкие старейшины хотя и были обеспокоены заявлениями шаха, однако сдаваться не собирались и принимали меры к отражению ожидаемой агрессии. Угроза ее стала явной в 1614 году, когда Аббас I распорядился подготовить к походу на Дагестан 12 тыс. человек, причем возглавлять операцию должен был шемаханский хан Шихназар, целью же вторжения намечался город Тарки с тем, чтобы посадить там на престол марионеточного князя Гирея. Кроме того, планировалось всю «кумыцкую землю» объединить с Дербентом и Шемахой и в таком виде включить в пределы сефевидского Ирана. Дагестан, оказавшийся в окружении этих территорий, автоматически становился бы частью Ирана.

Секретный, по сути, план Аббаса немедленно стал широко известен в Дагестане и вызвал глубокую озабоченность тамошних правителей. Было ясно, что при всем желании дагестанские князья не смогут до бесконечности противостоять отлично обученной шахской армии, поэтому вся надежда оставалась на помощь сильного русского царя, способного противостоять захватническим поползновениям Аббаса. Тем временем подготовка к вторжению продолжалась, создавая в среде кумыцких князей и мире обстановку, близкую к панике. Одновременно шах собирался из Грузии нанести удар через Осетию по Кабарде, что при удачном стечении обстоятельств позволило бы шахским войскам выйти к Тереку и построить там крепость. Другую крепость предполагалось поставить на Койсу, что позволило бы контролировать весь Северо-Восточный Кавказ в интересах шаха.

Для осуществления своего плана Аббасу пришлось прибегнуть не только к силе, но и к дипломатии. Попеременно угрожая и раздавая обещания, шах уговорил принять его сторону одного из влиятельнейших кабардинских князей Мудар Алкасова, который контролировал вход в Дарьяльское ущелье. Князь Алкасов в 1614 году был принят шахом и получил от него подробные инструкции. Кроме инструкций, шах отправил с князем своих агентов, в задачу которых входило следить, чтобы князь не передумал на обратной дороге. Весть о том, что люди князя Алкасова охраняют пути, по которым войска шаха готовятся ворваться в Кабарду, была воспринята другими князьями и мурзами едва ли не как приговор собственной независимости. Вторжение было отложено только благодаря вмешательству Москвы, объявившей Кабарду и кумыцкие земли территориями, на которых проживают подданные Русского государства. Шах не рискнул идти на обострение отношений с северным соседом и предпочел заняться более привычным делом - войной с Османской империей.

Военные действия между давними противниками вновь начались в 1616 году и продолжались до 1639 года. В этот же период (1623-1625) Грузия попыталась, воспользовавшись военными трудностями Сефевидов, избавиться от иранского присутствия. Одним из руководителей вспыхнувшего на территории Грузии антииранского восстания был тбилисский моурав (административная должность) Георгий Саакадзе, под начало которого встало около 20 тыс. человек. Однако шахская армия обладала явным перевесом в вооружении и выучке, поэтому в бою у Марабды в 1624 году она нанесла восставшим поражение. Но на этом восстание не закончилось: грузины ушли в горы и приступили к ведению партизанской войны, так что иранцам пришлось приложить еще много усилий, прежде чем их власть была восстановлена. Георгий Саакадзе бежал в Турцию и там погиб.

Не очень желали мириться с иностранным присутствием жители Армении и Азербайджана. Начало XVII века было отмечено полулегендарной деятельностью народного заступника Кероглы, причем в этом случае граница между иранским оккупантом и собственным имущим соотечественником выглядела весьма расплывчато. Освободительная борьба как повод учинить беспорядки и присвоить себе имущество более состоятельных сограждан рассматривалась и частью последователей монаха-расстриги Мехлу-баба (Мехлу-вардапет), который стал известен на территории Армении и Азербайджана в 1616 - 1625 годах. Движение сторонников Мехлу носило явный антиклерикальный характер, к нему примыкали не только армяне-христиане, но и исповедующие ислам азербайджанцы. Из районов Гянджи и Карабаха движение распространилось до Еревана, где было подавлено беглербеком области по требованию армянского духовенства. Мехлу пропал без вести в Западной Армении.

Удачи шаха Аббаса в войне с Османской империй вынудили последнюю все более активно подключать к военным действиям своих союзников, также вести на Кавказе широкую дипломатическую работу, склоняя на свою сторону, по крайней мере, часть правителей. В 1516 году турки пытались организовать рейд крымского хана через Северный Кавказ в тыл шахским войскам. Такие рейды имели место и раньше и каждый раз требовали щедрых даров и длительных переговоров с князьями контролировавшими горные проходы. Чтобы гарантировать продвижение крымской группировки, султан направил богатые подношения и соответствующие случаю официальные послания князьям Шолоховой и Казиевой Кабарды. Вслед за подарками в том же году в Казиеву Кабарду прибыл 3-тысячный отряд крымского хана, однако дальше он не продвинулся, поскольку по требованию Москвы местные правители перекрыли для татар дорогу в Закавказье. Продвижение союзных османам войск по территориям, находящимся в полуофициальном подданстве у русского царя, было признано недопустимым. Точно так же крымскому хану не удалось пройти со своими людьми через Северный Кавказ в 1619, 1629 и 1635 годах. Еще одной, кроме кабардинских князей, преградой для крымских татар являлись русские крепости на Тереке, закрывавшие дагестанскую дорогу. Поскольку договориться с Москвой не удалось, султану пришлось перевозить крымские войска в Закавказье по морю на кораблях. Разумеется, это было сопряжено с определенными трудностями.

Иранское и русское присутствие в регионе заставляло Османскую империю искать любого повода, чтобы вмешаться во внутренние дела Кабарды и других владений и тем самым нейтрализовать усилия соперников в борьбе за контроль над этими землями. Постоянные междоусобные столкновения местных правителей давали широкие возможности оказывать на них военное и политическое давление. Для поддержки одних враждующих группировок против других крымские ханы являлись со своими силами в Кабарду в 1616, 1629, 1631 годах, чтобы заручиться поддержкой кабардинских князей в борьбе Османской империи и крымского ханства за контроль над Кавказом. С этой же целью в 1638 году к владетелям Кабарды, ногайцам и кумыкам прибыли эмиссары султана и крымского хана с богатыми подарками и деньгами. Несмотря на приложенные старания, переговоры не принесли посланцам определенного успеха: кабардинцы явно опасались гнева русского царя.

В 1619 году шах Аббас все-таки вернулся к плану захвата Грузии и Дагестана. Началом вторжения стала осуществленная дербентским султаном по приказу шаха оккупация Дагестана. Султан Махмуд Эндереевский вынужден был признать себя вассалом иракского шаха. На следующий год объединенные силы Бархудар-султана дербентского и Юсупхана шемахинского ворвались в Самурскую долину (Южный Дагестан) и разрушили селение Ахты. Возможно, Аббас I продолжил бы завоевания дальше, однако он умер, и возглавить иранскую экспансию пришлось его преемнику Сефи I (1629-1642), который по размаху планов даже превзошел предшественника. Он решил покорить Восточный Кавказ и построить опорные крепости на Сунже, на Елецком городище и в верховьях Терека, что окончательно закрепило бы в крае иранское присутствие.

В качестве рабочей силы при строительстве крепостей Сефи I намеревался использовать не только воинов Шагин-Гирея, но также и местных жителей, находящихся в подчинении у шамхала и уцмия и 15 тыс. ногаев Малой Орды. Чтобы строительству никто не мешал, окрестности должны были охранять 10 тыс. иранских солдат, а если бы этого количества оказалось мало, в Иране наготове должна была находиться 40-тысячная армия, способная, по мысли Сефи I, отразить любое нападение. К строительству начали было готовиться, однако дело тут же остановилось: местные правители не стремились к ссоре с русским царем, что неминуемо имело бы место, вздумай они участвовать в организованных шахом строительных работах. Шамхал Ильдар не только не поспешил выделить на строительство крепости у Елецкого городища своих подданных, но и без обиняков заявил, что «земля де тут государева, а не шахска». Так же поступил и уцмий Кайтага, не ставший выделять для строительства ни инструмента, ни людей и телег. Отказались участвовать в строительстве иранских крепостей и другие правители - кабардинские князья, аварский хан, Эндереевский правитель. Натолкнувшись на столь дружное сопротивление, шах был вынужден отказаться от своего плана и заняться пока другими делами, отложив наказание непокорных правителей до окончания войны с Османской империей.

Это событие произошло в 1639 году, когда турки, потерпев от шахских войск ряд поражений, пошли на заключение мирного договора и отказались от претензий на Южный Дагестан, большую часть Армении, Азербайджан и Восточную Грузию, признав эти земли иранскими владениями. По существу, этот мирный договор завершил серию османо-сефевидских войн, дестабилизировавших ситуацию на Кавказе на протяжении многих десятилетий. Однако мир с Османской империей не означал для Сефи I отказа от продолжения захвата Дагестана. Напротив, освободившиеся армейские подразделения оказались шаху как нельзя кстати для выполнения его агрессивных устремлений.

Шахские планы недолго оставались секретом. Дагестанцам вовсе не хотелось попадать под иранское господство, во-первых, потому, что хорошо организованная иранская государственная машина вынуждала всех шахских подданных исправно и в срок платить многочисленные налоги, а во-вторых, из-за того, что иранцы всегда стремились переселить как можно больше своих людей на захваченные территории. Местное население при этом вынуждено было не только уступать пришельцам обширные земельные угодья, но и содержать иранские гарнизоны. Чтобы избежать этих неприятностей, дагестанские князья обратились к своему сильному покровителю, способному противостоять иранскому шаху и также не заинтересованному в появлении сильных иранских группировок на своих границах - к русскому царю. Не желая открыто конфликтовать с Ираном, московское правительство все-таки в достаточно резкой форме высказало в 1642 году шахскому послу в Москве Аджибеку претензии по поводу попыток иранского проникновения на земли, правители которых заявили о своей вассальной зависимости от московского царя. Аджибеку дали понять, что Россия рассчитывает иметь крепости в Койсе и Тарках и не собирается делить эту возможность с Ираном. Высказанный панскому послу в Москве протест оказался для шаха веским аргументом, убедившим его если и не отказаться от планов захвата Дагестана, то приостановить их выполнение.

Однако то, на что не решился Сефи I, показалось вполне выполнимым следующему иранскому шаху, Аббасу II (1642 - 1647). Опасаясь открыто конфликтовать с русским государством и желая стравить между собой горских властителей, т. е. заставлять одних из них воевать против других в его интересах, Аббас II начал с того, что стал вмешиваться во взаимоотношения княжеств Северо-Восточного Кавказа. Так, в 1645 году шах задумал вооруженным путем отстранить от власти кайтагского уцмия Рустам-хана, предпочитающего во внешней политике ориентироваться не на Иран, а на османов. Для этой цели в Кайтаг отправился специальный отряд иранских войск, разбитый тамкайтагским уцмием. Столкнувшись с таким непослушанием, Аббас II впал в неистовство и направил в Кайтаг карательную экспедицию, ворвавшуюся в уцмийство и учинившую там настоящий разгром. Рустам-хан был изгнан, а его место занял шахский ставленник Амир-хан Султан. Разумеется, шансы у Амир-хана Султана удержать Кайтаг под своей властью без иранского присутствия были невелики, Да иранцы и сами не собирались покидать уцмийство. Чтобы успешно управлять занятой территорией и использовать ее для дальнейшего продвижения, шах велел заложить в селении Башлы крепость.

Нападение на Кайтаг вынудило остальных дагестанских князей немедленно искать сильной защиты. Как и в прошлый раз, предоставить ее мог только русский царь, к которому большинство правителей и поспешило обратиться с верноподданническими заверениями и с просьбами о помощи. К примеру, эндереевский князь Казаналип так писал царю Алексею Михайловичу: «Яз с кызылбашским и с Крымом, и с турским не ссылаюсь, холоп ваш государев прямой. Да бью челом вам, великому государю: только учнут меня теснить кизылбашеня (т. е. иранцы), или иные наши недруги учнут на нас посягать, и вам бы, великому государю, велеть меня дать на помощь астраханских и терских ратных людей и Большому Ногаю помогать». Понимая, что гестанцы не устоят одни против шахской агрессии а также стремясь оказать на Иран определенное политическое давление, Москва перебросила на Терек значительный воинский контингент, после чего шах получил от царя ультимативное требование очистить Дагестан от иранского присутствия. Опасаясь открытого столкновения с Русским государством, Аббас II вынужден был вывести свои силы назад в Закавказье и отказаться и на этот раз от покорения Кавказа. Однако и теперь шах лишь отложил на время свои замыслы, вовсе не собираясь расстаться с мечтой о претворении их в жизнь.

Отход иранцев под русским давлением изрядно поднял и без того высокий авторитет русского царя, так что многие из князей выразили желание вступить в русское подданство, что потребовало от них некоторых дипломатических усилий. В конце концов большинство желающих с их землями было принято в российские пределы, что положительно сказалось и на безопасности жителей, и на обстановке в регионе. Не исключением стал и кайтагский уцмий Амир-хан Султан, которого иранский шах с боем посадил на уцмийство. Едва власть Ирана слегка пошатнулась, Амир-хан Султан обратился к терскому воеводе для передачи его предложения царю о том, что он, уцмий «будет под его царскою и шах Абасова величества рукою в опчем холопстве». Более того, хитрый владыка добавлял, что если шах не будет против, то он, Амир-хан, «...со всем своим владением ему, великому государю... под его Царскою высокую рукою вечном неотступном холопстве до смерти своей пребывать согласен». Понятно, что шах Аббас II был до глубины души возмущен двуличным поведением своего ставленника, на водворение на престол которого он затратил столько усилий. Желание дагестанцев укрыться под покровительством России лишь подстегнуло захватнические планы иранского правителя.

Новую кампанию по захвату Северного Кавказа иранцы развернули в 1651-1652 годах, когда после длительных приготовлений Аббас II направил крупный отряд своей армии для захвата Сунженского острога, что было равносильно началу войны с Россией. Во главе иранских сил стоял Хосров-хан Шемахинский, войска которого состояли из контингентов присланных из Дербента и Шемахи. Для усиления иранских войск в поход против русской военной базы были привлечены местные князья со своими людьми - все тот же уцмий Кайтага Амир-хан Султан, шамхал Сурхай и эндереевский князь Казаналип. Выступить дагестанских правителей вынудили угрозы со стороны иранской администрации, и они старались активно воевать. Возможно, именно пассивность местного ополчения стала причиной неудачи: Сунженский острог иранцы так и не взяли. Угнав принадлежавшие казакам стада (около 3000 лошадей, 500 верблюдов, 10000 коров и 15000 овец), шахские войска отступили в Дербент.

Разумеется, Амир-хану Султану, Сурхаю и Казаналипу немедленно пришлось давать объяснение наместнику московского царя по поводу их участия в нападении на русскую крепость. Свое поведение дагестанские правители объяснили внутренней кавказской междоусобицей и тем, что действовали они только против кабардинских князей, с которыми находились в ссоре, но никак не против русского населения Сунженского острога: «...русским людям ни единому человеку и носа не окровавили... для того, что с русскими людьми у нас недружбы не было».

Провалившись (определенную роль в этом сыграло противодействие дагестанцев) с захватом Сунженского острога, шах Аббас II снова замыслил поход на Северо-Восточный Кавказ. На этот раз план предусматривал строительство на захваченной территории двух крепостей с гарнизоном по 6 тыс. воинов в каждой, а само строительство намечалось вести за счет и силами местного населения. Для похода в Дербент были созваны восемь подвластных шаху ханов со своими отрядами, однако по разным причинам это выступление было отложено. Вероятнее всего, Аббас II окончательно убедился, что воинственное население Северного Кавказа, опирающееся к тому же на поддержку Русского государства, не только способно противостоять иранской экспансии, но и наверняка сделало бы присутствие Шахских войск на своей территории (в случае, если тем удалось-таки создать там плацдарм) совершенно невыносимым для них.

По этой причине Аббас IIотказался от полно масштабного вторжения и лишь систематически дестабилизировал обстановку, то стравливая князей друг с другом, то, напротив, пересылая в Дагестан свои фирманы с признанием за князьями их прав на владение данной территорией. Такие фирманы получили от шаха князья Кайтага и Цахура. Вообще сопротивление северокавказских народов на протяжении XVI - начала XVII века оказалось столь решительным, что Иран все более стал предпочитать находиться с ними в состоянии мира. Время от времени шах пересылал в Дагестан богатые подарки, которые тамошние правители охотно от него принимали. Более того, ходили слухи, что шах выплачивает дагестанским князьям определенные суммы за то, чтобы те, во-первых, не совершали набегов на иранскую территорию и, во-вторых, и в главных, формально признавали его, шаха, своим верховным правителем. Горцы действительно так иногда поступали, однако дальше чисто формального подчинения не шли, дани Ирану не платили и не допускали к себе шахскую администрацию.

3. Международные связи государств Кавказа

В XVI -XVIIвеках Кавказ попадает в сферу европейской политики, что связано не только с тем, что через его территорию пролегают торговые пути с Востока в Европу, но также и с тем, что кавказский регион являлся основным центром производства шелка, спрос на который в европейских странах был весьма велик. Через Малую Азию с Кавказа можно было попасть торговыми путями в государства средиземноморского бассейна, из которых самым важным в торговом отношении являлась Венеция, а через Черное море и Крым товары проникали в Польшу и в Германию.

Во второй половине XVI века стал осваиваться еще один путь на Запад - через Астрахань и Архангельск, которым пользовались по преимуществу английские негоцианты, поскольку они смогли получить от московского царя монопольное право транзитной торговли. С Кавказа в Европу поступал шелк, обратно же на Кавказ караваны привозили английские сукна, изделия ремесленников, оружие и предметы роскоши.

Кроме того, огромный интерес в европейских дипломатических и военных кругах XVIвека к кавказскому региону объясняется противодействием кавказских народов османской агрессии. Дело в том, что в это же время Османская империя развернула активные боевые действия против европейских стран, и те видели в кавказских государствах союзников в борьбе против турок. По этой причине на Кавказ зачастили (обычно направляясь далее в Иран) европейские разведчики, миссионеры, купцы и путешественники. Интерес был взаимным и в конце 40-х, а также в 60-х и в 80-х годах XVI века с Кавказа в Европу неоднократно прибывали делегации армянского духовенства, представители знати и богатых купцов с просьбами о помощи против турок.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.